Талгат Ибраев

Дархан Калетаев не похож на графомана, он без особой нужды не только текстов сочинять не станет, но даже интервью не даст. Богатый опыт госслужбы подсказывает ему, что самый нужный, пожалуй, единственно нужный текст – это отчет о проделанной работе. Поэтому, например, его книга о феномене национального лидера была, по сути, отчетом о работе на посту заместителя по партии этого самого национального лидера. А его недавнее интервью газете "Деловой Казахстан" стало отчетом о работе фонда "Самрук-Казына", где Дархан Калетаев последние годы трудится на посту управляющего директора, отвечающего за имиджевую работу.
У книги и газетного интервью есть еще одно сходство – в них обосновывается и объясняется то, что должно произойти в недалеком будущем. Но если в вышедшей пару лет назад книге он обосновал неизбежность появления в Казахстане лидера нации, то в интервью он предсказывает куда менее приятные вещи. Во-первых, "народное айпио", судя по всему, ждет провал. Во-вторых, зарплаты рабочим в нацкомпаниях вряд ли будут повышать.
Отвечая на вопрос о потенциальных угрозах для Казахстана, Дархан Калетаев называет лишь одну – "народное айпио" (первичное размещение акций нацкомпаниями, причем в качестве инвесторов предполагается привлечь простых людей). Он честно говорит, что при кризисной ситуации цена акций расти не будет (скорее всего, она будет даже падать). Дивиденды на акции тоже будут невелики. Ответ на эту угрозу Дархану Калетаеву видится в том, чтобы "объяснять, вести разъяснительную работу, что биржевые операции – это длительный процесс и в период спада следует запастись терпением". Средства на разъяснительную работу будут выделены и освоены, в этом никто не сомневается, но вопрос, зачем простым гражданам нужны падающие в цене акции, останется открытым.
Впрочем, куда интересней другое – управляющий директор, да и все другие руководители Фонда национального благосостояния избегает разговоров о том, для чего это первичное размещение акций нужно самим национальным компаниям. Ведь не для того же, чтобы один из исполнительных директоров ФНБ мог "вести разъяснительную работу"! Тогда для чего? Нацкомпании хотят привлечь капитал для каких-то целей? Учредитель в лице государства хочет таким образом облегчить доступ к новым кредитам в банках второго уровня? Или – страшно представить – учредитель хочет повысить прозрачность работы нацкомпаний, в том числе и принятия решений? Не дают ответа ни нацкомпании, ни руководство мега-холдинга. Скорее всего, ответа просто нет, и не будет. Зато будет "народное айпио", бессмысленное и беспощадное.
Более того, "Самрук-Казына" намерена в дальнейшем, после выхода на "айпио" работать, не считаясь с интересами частных миноритариев, ставя на первое место социальные обязательства государства. Исполнительный директор оговаривается, что с рыночной точки зрения все это выглядит не очень хорошо. Правильнее сказать, это к рынку никакого отношения не имеет.
Кстати, с самими компаниями, входящими в фонд, руководство "Самрук-Казыны" тоже ведет разъяснительную работу. Правда, не о том, что в период кризиса следует запастись терпением, наоборот. "Первоочередная задача, которая сейчас поставлена перед компаниями фонда, – это повышение их рыночной цены. Соответственно, и новые проекты должны обеспечивать гарантированный прирост общих доходов всех госкомпаний, фонда в целом". Вот так: гражданам – терпение, компаниям – прирост доходов.
Те рассуждения исполнительного директора, которые касаются экономики, лучше вообще не читать, поскольку они оставляют чувство тягостного недоумения. Например, он говорит, что нацкомпании работают "в рыночном поле, но на фоне огромной социальной нагрузки, существующих обязательств населением и местными бюджетами", а потому им объективно "сложнее, чем любому частному холдингу". Надо так понимать, что КТЖ сложнее, чем любой частной железнодорожной компании, Казатомпрому – сложнее, чем честной уранодобывающей компании, а Казтрансгазу – сложнее, чем частной трубопроводной компании? Непонятно также, как интерпретировать слова "мы имеем определенную финансовую подушку безопасности, и этих ресурсов будет вполне достаточно даже на случай долгосрочного, затяжного кризиса". Что это за подушка такая? И для чего будет достаточно этих ресурсов? Хорошо, что экономике в интервью уделено немного места.
По поводу повышения зарплат Дархан Калетаев сказал следующее: "Анализ, который мы провели, показал, что вопросы зарплат, вообще материальные, экономические требования для наших рабочих стоят далеко не на первом месте. Главное, что волнует людей в коллективе, это справедливость". Вот и руководство фонда озабочено сегодня исключительно справедливостью, а не материальными требованиями рабочих. И оно даже знает, как эту справедливость обеспечить. Некоторыми из рецептов Дархан Калетаев щедро делится с читателями: "У людей должна быть возможность непосредственно общаться с руководством. Это автоматически снимет множество проблем, возникающих на низовом уровне".
Говоря о "назревших реформах", Дархан Калетаев ссылается на конфликт в Жанаозене. В его изложении он выглядит так: "Не имея эффективных инструментов для того, чтобы погасить конфликт в правовом поле, компании, работающие в рамках ОМГ, долгое время регулярно шли бастующим на уступки. Так продолжалось долго. В конечном счете оказалось, что ситуация развивается по замкнутому кругу…" Дархан Калетаев лукавит. Жители Жанаозена не только повышения зарплат добивались, они еще и мэра города постоянно меняли. Потому что нашли эффективный инструмент давления на власть и на руководство ОМГ, то есть в сущности на государство. Инструмент этот – шантаж социальной нестабильностью. Государство готово было пойти на многое, лишь бы предотвратить массовые беспорядки.
"Проблема была в том, что за весь период противостояния не было выработано эффективного инструмента диалога между компанией и рабочими. Если бы последние могли поставить и решить свои вопросы путем такого диалога, они не выходили бы на площадь. Вот такие инструменты мы сегодня как раз и формируем через социальное партнерство" – делится с нами творческими планами исполнительный директор.
Что это за инструменты такие, совершенно непонятно, может быть, создадут в рамках ФНБ в дополнение к Центру социального партнерства еще один центр, например, Центр прямых каналов или Центр эффективного инструмента. Но можно быть уверенным в том, что ничего лучше переговоров придумано не будет. И Дархану Калетаеву прекрасно известно, что в Жанаозене переговоры начинались, но были намеренно сорваны при активном участии третьей стороны. И если уж быть до конца честным, то "трудовой конфликт" в Жанаозене был, в конце концов, разрешен не путем диалога, а волевым решением президента.
И тут с интонациями Шерлока Холмса, объясняющего доктору Ватсону, как просто по найденному на месте преступления окурку сигары восстановить всю картину преступления, Дархан Калетаев возвращается к вопросу о справедливости: "А ведь проблема по сути своей элементарна. Чтобы низовой управленческий персонал действовал справедливо, достаточно наладить прямой канал связи высшего руководства предприятия с рядовыми работниками. И все". Как будет выглядеть этот прямой канал на практике, он тут же поясняет: когда-то для такой прямой связи существовали ящики для писем, которые стояли на проходной, а сегодня можно открыть официальный блог в Интернете, есть электронная почта. А для того чтобы руководители повсеместно наладили такую связь и регулярно отчитывались перед фондом, добавляет исполнительный директор, мы сегодня готовим обширный пакет предложений.
Вот, собственно, и все содержание грядущих реформ в "Самрук-Казыне" и ее компаниях. Дархан Калетаев доложит Умирзаку Шукееву, а тот – премьер-министру и президенту: налажены каналы прямой связи руководства предприятий с рядовыми работниками. С опорой на мировой опыт и с использованием современных технологий. А если вдруг случится новый Жанаозен, не беда. Это всегда можно списать на мировые тенденции, в русле которых, по словам Дархана Калетаева, находится фонд "Самрук-Казына". А тенденции эти включают в себя забастовки и массовые акции протеста. Кто сомневается – пусть включит телевизор.
Больше всего места в своем интервью Дархан Калетаев уделил теме отчисления в местные бюджеты и правильного расходования этих денег местными властями. Районным акиматам досталось за просчеты при реализации программы жилищного строительства, за неспособность понять, что компания-донор не вечная, как и извлекаемые ею ресурсы, за социальное иждивенчество, за отсутствие программ переобучения и многое другое.
Исполнительный директор не устает повторять, что "Самрук-Казына" – это часть государства, что интересы фонда равны государственным интересам и т.п. Возможно, на содержание этого интервью, как и вообще на взгляды Дархана Калетаева наложила неизгладимый отпечаток работа в Администрации президента на социально-политическом направлении. Во всяком случае, больше всего удивляет то, что государственная власть в лице "Самрук-Казыны" совершенно безразлична к тем, кому предстоит осуществлять и индустриализацию, и социальную модернизацию – к предпринимателям.
Складывается впечатление, что нынешние реформы фонда направлены на то, чтобы за разговорами о социальной модернизации заставить забыть об основной задаче фонда – содействие отечественному бизнесу. Государственный и общественный контроль над деятельностью фонда подменяется контролем со стороны фонда за деятельностью местных органов власти. Корпоративное управление – разработкой "прямых каналов" и обсуждению возможности общения Лакшми Миттала и рабочих в Темиртау на страницах Фейсбука.