Валентин Маков, Лента.Ру, 15 ноября

В Пекине завершился 18-й съезд Компартии Китая, по итогам которого нынешние лидеры избрали преемников. Как и ожидалось, генсека КПК Ху Цзиньтао, правящего страной с 2003 года, сменит его заместитель Си Цзиньпин, который окончательно возглавит Китай в марте 2013-го. В целом итоги съезда совпали с прогнозами экспертов – по их мнению, новый период в жизни Китая ознаменуется усилением группировки прежнего лидера Цзян Цзэминя.
Несмотря на обилие экспертных оценок, предсказывавших, каким именно окажется расклад сил в новой китайской администрации, прошедший съезд во многом представлял собой загадку. Хотя никто уже по-настоящему не сомневался, что новыми председателем КНР и премьером Госсовета взамен Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао станут Си Цзиньпин и Ли Кэцян, интрига сохранялась до самого конца. Под вопросом оставалось, кто именно возьмет верх в подковерной борьбе внутри партии.
Грядущее поколение китайских лидеров является уже пятым. Предводителем первого поколения был основатель КНР Мао Цзэдун, второе возглавил инициатор экономических реформ в стране Дэн Сяопин, за ним последовало поколение Цзян Цзэминя. Последнее, четвертое, поколение работало под началом Ху Цзиньтао. Подобная схема, когда государственные лидеры сменяются согласно заранее согласованным планам, считается основой китайской стабильности. Однако если в предыдущие разы власть менялась по большей части в соответствии с указаниями старших товарищей, то нынешний тур ознаменовался ожесточенной борьбой между конкурирующими группировками.
Центральной фигурой в сложившейся ситуации эксперты склонны называть лидера "третьего поколения" Цзян Цзэминя, руководившего Китаем с 1993 по 2003 год. Свое место во главе страны и партии он занял благодаря Дэн Сяопину, который, хотя и отошел от дел в конце 1980-х годов, все-таки продолжал сохранять огромный вес в КПК. При этом считается, что влияние Цзян Цзэминя ограничил он же. Дело в том, что еще в 1992 году, во время 14-го съезда КПК (по его итогам Цзян Цзэминь и стал председателем КНР), Дэн Сяопин назвал имя человека, который, по его мнению, должен стать следующим после Цзяна руководителем страны. Этим человеком стал Ху Цзиньтао.
В 1997 году Дэн Сяопин умер, однако его авторитет в партии оставался настолько высоким, что тогдашнее руководство Китая не осмелилось пойти против воли покойного вождя. Правда, как отмечает журнал "Власть", Цзян Цзэминь, относившийся к своему преемнику с прохладцей, попытался обойти заветы реформатора и сделать новым руководителем Китая своего ставленника, однако это ему не удалось. Впрочем, ушедший в 2003 году на покой лидер все же смог сохранить толику своего влияния. Во-первых, он сумел провести в руководящие органы страны лояльных ему людей. Ключевой фигурой в его лагере был Цзэн Цинхун, ставший заместителем при новом лидере. Учитывая, что государственное управление в Китае осуществляется на коллегиальной основе, а сам председатель КНР считается лишь "первым среди равных", наличие сторонников Цзян Цзэминя у руля власти обеспечивало ему определенный вес в политике. Во-вторых, лидер "третьего поколения", покинув посты генсека партии и председателя КНР, еще два года оставался во главе Центрального военного совета, что также позволяло ему влиять на принятие решений в стране.
Очередная смена власти дала Цзян Цзэминю новые возможности усилить позиции: на этот раз заранее определенной кандидатуры преемника у руководителя страны не было, что потребовало достижения межфракционной договоренности. Одно время считалось, что новым лидером должен стать вице-премьер Ли Кэцян, представитель так называемого клана "комсомольцев" – политиков, преданных Ху Цзиньтао. Однако в 1998 году вице-председателем КНР – читай официальным преемником – стал Си Цзинпинь. Он, в отличие от Ли Кэцяна, принадлежит к противоборствующему клану так называемых "принцев" – потомков основателей республики и видных политических деятелей. Патроном будущего руководителя является никто иной, как Цзян Цзэминь.
Борьба двух кланов (хотя, по версии "Власти", сторонники Цзян Цзэминя – это не один клан, а альянс группировок "принцев" и "шанхайцев" – выходцев из шанхайского горкома КПК) проходила скрытно, однако некоторые свидетельства противостояния все же просочились наружу. Одним из них, возможно, стал скандал вокруг бывшего секретаря отделения КПК в городе Чунцин Бо Силая, которого с позором лишили всех постов и выгнали из партии, после того как выяснилось, что его жена Гу Кайлай причастна к смерти британского бизнесмена Нила Хейвуда. Бо Силай считался одним из кандидатов в Постоянный комитет Политбюро ЦК КПК – высший орган государственной власти Китая, членами которого непременно являются председатель КНР и премьер Госсовета. Правда, несмотря на то что скандал стал чувствительным ударом по фракции "принцев", достоверных данных, причастны ли к нему "комсомольцы", нет.
Более явным свидетельством ожесточенной борьбы стал перенос даты партийного съезда. Изначально предполагалось, что он пройдет в октябре, однако в итоге его назначили на 8 ноября. Наконец, незамеченной не может остаться информационная война – правда, как и в случае с Бо Силаем, причастность к ней противоборствующих группировок является не более чем предположением. Речь идет о разоблачительных статьях в западной прессе, объектами которых стали будущий председатель КНР Си Цзиньпинь (опубликована агентством Bloomberg 29 июня 2012 года) и уходящий премьер Вэнь Цзябао (заметка The New York Times вышла в печать 26 октября 2012 года). В обоих материалах рассказывается о несметных богатствах, которыми якобы владеют родственники политиков.
Наконец, незадолго до проведения съезда в прессе появились слухи о том, что изменения может претерпеть Постоянный комитет Политбюро: говорили, что по итогам длительных переговоров его состав было решено сократить с существующих девяти членов до семи. По одной из версий, такая конфигурация может приглушить накал страстей между враждующими кланами: чем меньше участников конфликтных ситуаций, тем проще разрешить спорные вопросы и наладить более эффективную работу.
Как выяснилось по итогам конгресса, слухи оказались верны: комитет теперь действительно состоит только из семи человек. Впрочем, из его состава уже ясно, что большим весом в нем обладают сторонники Цзян Цзэминя. Помимо Си Цзиньпина и Ли Кэцяна в него вошли еще четверо представителей клана "принцев" и только один "комсомолец". Признание провала последними демонстрирует и тот факт, что, в отличие от своего предшественника, Ху Цзиньтао решил даже не пытаться влиять на политику нового лидера и вместе с постом генсека КПК покинул должность председателя Центрального военного совета. Изначально аналитики уверенно предсказывали, что этот пост уходящий руководитель за собой сохранит, однако уже в дни проведения съезда в прессе появился материал с сообщением о том, что Ху Цзиньтао решил отказаться от борьбы ради сохранения имиджа партии, в адрес которой звучит все больше обвинений в коррупции.
К слову сказать, борьба с коррупцией стала одной из основных тем выступления как самого Ху Цзиньтао, который взял слово в самом начале съезда, так и его преемника, произнесшего речь уже после избрания генсеком партии. Действительно, коррумпированность чиновников считается одной из самых серьезных проблем китайского общества, и действия уходящего поколения политиков по ликвидации коррупции часто подвергались критике как недостаточно активные.
Еще одним вызовом перед новыми лидерами, не менее важным, чем продажность чиновников, является падающая эффективность китайской экономической модели. На протяжении нескольких десятилетий в ее основе лежала ориентированность на экспорт, позволяющая использовать относительно невысокую оплату труда, а также курс юаня (за что США не раз обвиняли Китай в занижении валютного курса). Другим важным источником экономического роста долгое время являются государственные инвестиции, прежде всего в инфраструктуру. Однако, по мнению экспертов, такая модель, позволявшая поддерживать высокие темпы роста ВВП на протяжении многих лет, начинает исчерпывать себя. В частности, особенную опасность для экономики, как считают аналитики, представляет чрезмерное инвестирование в инфраструктурные проекты, далеко не все из которых окупают себя. Выход из сложившейся ситуации видится в усиленном стимулировании частного внутреннего спроса, который сейчас остается невысоким из-за имущественного разрыва, усугубившегося за годы экономического бума.
Надежду на успех новых лидеров в решении поставленных перед ними задач вселяет тот факт, что многие из "принцев" получили экономическое образование, имеют достаточно обширный опыт и хорошо представляют себе, как работает экономика, в том числе западная. Равняться на Запад китайцам, правда, вряд ли стоит, учитывая, в какой ситуации оказались страны еврозоны. Однако необходимость реформ китайское руководство, в том числе и уходящее, прекрасно осознает.
Согласно завету Ху Цзиньтао, к 2021 году, когда Компартии исполнится сто лет, уровень ВВП должен вдвое превысить показатель 2010 года, что позволит создать в стране "среднезажиточное общество". А к 2049 году, к моменту столетия республики, КНР должна будет представлять собой "богатое, могущественное, демократическое, цивилизованное и гармоничное, модернизированное социалистическое государство". Главное, чтобы руководство не увлеклось цифрами и лозунгами и не забыло, что за ними стоит реальная экономика.