Галия ШИМЫРБАЕВА, "Казахстанская правда", 7 марта

Джамиля Стехликова уехала в 1988 году в Чехию, на родину мужа, где сделала блистательную карьеру: от рядового врача-психиатра в маленьком городке Хомутов до члена чешского правительства – с 2006 по 2008 год она занимала в правительстве Чешской Республики пост министра по правам человека и национальных меньшинств, а с 2010 года возглавляет Чешский комитет по правам женщин и республиканский центр по борьбе со СПИДом. С известным чешским политиком накануне 8 Марта беседует наш корреспондент.
– ...После вельветовой революции 1991 года в Чехии появилось много новшеств. Например, супермаркеты. Все бы ничего, но однажды ночью его владельцы срубили все деревья вокруг. Мы возмутились и созвали демонстрацию. Меня в числе других горожан делегировали в мэрию и городской совет. Но там нас не пустили дальше порога, позвали даже полицию. А ведь мы не были какими-нибудь самозванцами, под нашей петицией в городской совет стояли подписи сотен людей.
"С варварством надо заканчивать, – решила я после того случая, – буду баллотироваться в члены городского совета". Отсутствие гражданства (его я могла получить только лет через восемь) не остановило. Я обратилась с письмом к президенту Чехии Вацлаву Гавелу. Рассказала ему о проблемах нашего городка, о том, что городские власти отказываются разговаривать с горожанами, которые обращаются к ним со своими просьбами. И что если я получу гражданство, то обязательно буду баллотироваться в городской совет – меня об этом просят люди. Заканчивалось письмо словами: "Я очень хочу изменить условия жизни в городке сейчас, а не ждать, когда мой ребенок вырастет".
И президент меня услышал. Вацлав Гавел написал в ответ, что в стране жизнь стала бы гораздо лучше, если бы было побольше таких людей, которые вместо того, чтобы пассивно критиковать власти на кухне, активно интересуются общественной жизнью.
В конце 1991 года я получила гражданство, но попасть в городской совет было нереально – на одно место претендовало 15 человек. Но тут моя персона привлекла внимание "зеленых" – партии, для которой защита прав национальных меньшинств является приоритетной. Они отдали свои голоса за меня. Так началась моя политическая карьера. За 10 лет я прошла путь от председателя партии в Северной Чехии до заместителя председателя партии в масштабе страны. Когда "зеленые", выиграв выборы в 2006 году, попали в парламент и правительство, председатель нашей партии стал вице-премьером Чехии, а я – министром по правам человека и национальным меньшинствам. Это событие имело, на мой взгляд, большое воспитательное значение: то, что представитель национального меньшинства стал членом правительства, являлось свидетельством того, что Чехия живет по демократическим принципам. Это не могло не сказаться на положительном имидже страны.
Чешские газеты в те годы очень много писали о том, что пост министра заняла не уроженка их страны. Статья в одной из центральных изданий так и называлась "Из казахских степей – в чешское правительство". Но толерантные чехи быстро привыкли к этому.
– Как складывается ваша политическая карьера после того, как партия "зеленых" не прошла в парламент?
– Я интенсивно включилась в работу Всемирного форума тюркоязычных народов. Турция – страна-инициатор этой идеи – раз в два года проводит большой конгресс на эту тему. Сейчас должен пройти второй конгресс. Естественно, там будут официальные представители от Казахстана, но туда приглашают и тюркоязычные диаспоры из других стран. Я, в частности, буду представлять казахскую диаспору Чехии. Являясь гражданкой другой страны, я в любой беседе подчеркиваю, что мой менталитет и те культурные ценности, которыми руководствуюсь, казахские. Тема, которой занимаюсь сейчас, – подчеркнуть роль моей родины как нового геополитического игрока на мировой арене, от которого исходит много инициатив, способствующих диалогу культур и религии между Европой и Азией.
И хотя сейчас я и не нахожусь в сфере большой политики, но мне много приходится заниматься правами женщин и детей. Выступая, в частности, против телесных наказаний в отношении детей, я при любой возможности рассказываю о том, что ребенок, не достигший 10 лет, у казахов окутан любовью и вниманием, такое же отношение и к старикам. И все сразу понимают, что это взято не с потолка – таковы вековые традиции моего народа.
– Воспитание, которое вы получили в родительской семье, помогло вам реализоваться в чужой стране?
– Влияние родителей на меня было очень большим. Благодаря им у меня никогда не было комплексов неполноценности. Поддерживая все мои начинания, они не уставали повторять: у тебя все получится. Когда проигрывала или была предпоследней на каких-то состязаниях, говорили: но не последняя же. Не удерживали и не отговаривали, если собиралась, к примеру, участвовать в соревнованиях по шахматам (а я почти совсем не умела играть, но очень хотела научиться): "Ты молодец, что сумела пробиться на турнир". И я готова была свернуть горы, слыша родительские похвалы.
Они подавали и продолжают подавать пример, как можно вести себя достойно в любой ситуации. Отец, Алмас Баймуханвоич Ордабаев, живет сейчас в Алматы, а мама, Рауза Абдухамитовна Сембаева, – в Москве. Оба, несмотря на пенсионный возраст, продолжают много работать. Мама, кандидат химических наук, считала и считает, что хорошее образование для человека – это путь к успеху. А отец привил мне любовь к народной культуре. Архитектор по образованию, он всегда брал меня с собой в экспедиции на Мангышлак или в Шымкент, где изучал древнее изобразительное искусство и архитектурные памятники.
– Помимо того, что вы активный политик, вы еще очень красивая женщина. Как складывается ваша частная жизнь?
– Женщинам-политикам гораздо труднее, чем мужчинам. Если у нее нет мужа и детей, то обычно говорят: "Бедняжка, что ей еще остается в жизни?" А если есть муж и куча детей, то с иронией бросают вслед: "И что она потеряла в этой политике? Неужели ей нравится заседать в прокуренных комнатах и ругаться с чужими мужиками, когда есть свой?" Думаю, в Казахстане такая же ситуация. Правда, когда я знакомилась со статистикой, то с удовлетворением узнала, что в казахстанском парламенте заседает очень много женщин. Это, на мой взгляд, о многом говорит. Ведь Казахстан, так же, как, например, Турция, ориентируется на европейские гуманистические ценности, где большое внимание обращается на права женщин и национальных меньшинств. Более того, это находит отражение в казахстанской конституции, которую я считаю одной из лучших в мире.
Что касается детей, то сыну Алану 19 лет. Он в прошлом году окончил гимназию и поступил в вуз технического профиля. Дочь Камиля живет в Амстердаме, мультикультурном городе, где учатся молодые люди многих национальностей. Примерно такое же будущее ждет всю Европу и Центральную Азию, а Казахстан и сейчас уже является примером того, как уживаются народы между собой. Когда меня спрашивают, а сколько проживает национальностей на моей родине, я с гордостью говорю – более ста. И тогда самые скептически настроенные политики начинают уважительно кивать головой: действительно, Казахстан – толерантная страна.
– С какой страной у вас больше ассоциируется понятие "родина": с Чехией, где родились ваши дети, или с Казахстаном?
– Моей родиной был, есть и будет Алматы. Но в Астане я бываю чаще. Столица, конечно, производит на меня огромное впечатление. В этом городе (тогда он еще назывался Акмолинск) родилась моя бабушка. Если бы моему дедушке, алматинцу, кто-то сказал тогда, что спустя годы этот город станет официальной столицей, он наверняка не поверил бы. А по Алматы я очень скучаю и часто возвращаюсь в своих воспоминаниях. Но не хочу ехать туда одна, мне хочется, чтобы рядом со мной были оба моих ребенка. В Казахстане они были совсем еще маленькими, а вот увидеть родину матери уже в сознательном возрасте – это совсем другое. Уже три года собираемся приехать, но то Камиля сдает экзамены, то Алан поступает в институт. Я надеюсь, что моя мечта – приехать с ними в Алматы на целое лето – в нынешнем году все-таки исполнится.
– А как у вас с родным языком?
– Мой казахский пока не позволяет полностью выражать свои мысли, но это мой родной язык. Не забывайте, что существует Интернет, по которому мы сейчас с вами общаемся. Я часто слушаю по нему и песни, и музыку, смотрю фильмы. Позавчера, например, смотрела картину "Кочевник" на казахском, до этого много раз – на английском. Мои дедушка с бабушкой говорили между собой только на казахском, а я проводила у них каждое лето, в школе по казахскому у меня была пятерка.
Когда я, живя в Праге, пытаюсь читать книги на родном языке, во мне как будто что-то происходит, это похоже на прикосновение дедушкиных рук, когда он в детстве гладил меня по голове. И пусть я говорю с ошибками, но я буду говорить, и мне кажется, в один прекрасный день заговорю на родном языке так, что он польется у меня как песня. То, что впитано с молоком матери, невозможно забыть.
– Через полтора года в Чехии состоятся очередные парламентские выборы. Вы примете в них участие?
– Естественно, моя партия будет баллотироваться в парламент. После того как наши ряды покинул один из его лидеров, мне тоже предлагали перейти в другую партию, где было больше возможностей попасть в парламент и, следовательно, в правительство. Но я осталась верной партии "зеленых", потому что твердо убеждена: политик не должен менять свои убеждения и перебегать из одной партии в другую.
…Я не понимаю тех представителей национальных меньшинств, кто, сделав политическую карьеру, отказывается от своих корней: в лучшем случае не подчеркивают свою национальность, а в худшем – причисляют себя к титульной нации. Я твердо убеждена: даже находясь далеко от родины, человек должен гордиться своими корнями. И я никогда не чувствовала негативного к себе отношения, когда громко заявляла: "Я – казашка!". Люди любят, когда им открыто рассказываешь о себе, это обезоруживает и располагает.