Сауле Бапакова, Жигер Байтелесов, пресс-служба Аппарата Мажилиса Парламента РК, 29 апреля

Сегодня в Мажилисе обсуждали депутатский законопроект "О противодействии коррупции".
– Нельзя не признать, что имеющаяся правовая система противодействия коррупции отстает в ряде направлений от требований и норм международного права, что снижает эффективность реализуемых антикоррупционных мер, – заявил Председатель Комитета Мажилиса по законодательству и судебно-правовой реформе Р. Мукашев.
Выступившая с докладом Секретарь этого Комитета Светлана Бычкова проинформировала об основных положениях законопроекта и направлениях дальнейшей работы над ним (тезисы):
Обсуждаемый законопроект должен быть своего рода казахстанской Конвенцией о борьбе с коррупцией, адаптирующей положения международного звучания к условиям нашего государства, нашей правовой системы. Нам надо создать переходное звено от Конвенций по вопросам противодействия коррупции, ратифицированных государством, к отечественному законодательству.
Главный вопрос – определение понятия коррупции.
В международном праве существует два подхода к определению понятия "коррупция": четкая дефиниция или же отсылка к перечню коррупционных правонарушений. На сегодняшний день большинство международных документов содержат не конкретную дефиницию понятия "коррупция", а перечень коррупционных правонарушений, подлежащих наказанию. Ими предлагается использовать понятие коррупции в широком смысле, включая в него не только подкуп, но и растрату вверенного имущества, обман, вымогательство, злоупотребление должностным положением, небеспристрастное решение вопроса в случае конфликта интересов, получение незаконных выгод, фаворитизм, кумовство.
Далее, в действующем законе оно касается преимущественно государственного сектора. В то же время, во всех конвенциях, ратифицированных РК, а также и Указе Президента Республики от 22.04.2009 говорится о выработке мер противодействия корпоративной коррупции, т.е. коррупции в частном секторе. Действительно, конкретному человеку, а, следовательно, и государству в принципе безразлично, кто воспользовался своим статусом и прямо либо косвенно обворовал его – менеджер компании или государственный чиновник.
Если так, то представляется необходимым отразить новое направление как в определении коррупции, так и в целях закона и мерах противодействия коррупции. Мы сделали такие попытки в главе по антикоррупционным стандартам, но из регионов нам делают замечания о дальнейшем развитии направления. Поэтому надо решить вопрос, как в аспекте предупреждения, так и уголовной и административной ответственности за проявления коррупции в частном секторе хотя бы применительно к корпоративной коррупции там, где нет участия государства. Если нет – представляйте аргументы.
Второй важнейший вопрос – вопрос наказаний за проявления коррупции. Мы имеет усложненную систему – фигурируют и коррупционные правонарушения и преступления, и правонарушения и преступления, связанные с коррупцией, и дисциплинарные проступки. В действующем законе имеется также категория правонарушений, создающих условия для коррупции, которые могут являться коррупционными преступлениями, административными правонарушениями, дисциплинарными проступками. При этом сам закон дает большой люфт для наказания государственных служащих в рамках дисциплинарных взысканий.
Высказываются предложения и о необходимости выработки более четких критериев отнесения правонарушений, прежде всего, преступлений, к коррупционным, тем более, что обвинения в них предполагают серьезные и иногда необратимые последствия для правонарушителей.
Говоря об этих последствиях, следует определиться и с вопросом о конфискациях с соблюдением требований конвенций.
Указанные вопросы еще более актуальны в связи с подготовкой нового УПК.
Третий вопрос – вопрос отражения в законодательстве гражданско-правовой ответственности, предусмотренной рядом положений конвенций. Специалисты в области гражданского права говорят об ее отсутствии в гражданском праве.
И, наконец, законопроект вводит понятие и содержание антикоррупционных стандартов приоритетных сфер противодействия коррупции. Они определяются как единые для обособленной сферы правового регулирования, приоритетной для реализации мер противодействия коррупции, гарантии, ограничения или запреты, обеспечивающие предупреждение или уменьшение воздействия коррупции на функционирование данной сферы.
Их значение особенно велико, т.к. это условия, которые должны учитываться при формировании соответствующего законодательства, а затем, как следствие, правоприменительной практики.
***
Свое мнение по законодательным нововведениям высказала также эксперт ОБСЕ, главный специалист Департамента предупреждения коррупции Бюро по предупреждению и борьбе с коррупцией Республики Латвия Инесс Теринка ("Криминализация коррупционных преступлений – опыт Латвии"). "Превенция коррупционных правонарушений – международный опыт и стандарты Совета Европы". С докладом на эту тему выступил эксперт ОБСЕ, экс-заместитель директора Бюро по предупреждению и борьбе с коррупцией Республики Латвия Алвис Вилкс. Экспертное заключение по результатам анализа проекта Закона Республики Казахстан "О противодействии коррупции" представила представитель Независимого Антикоррупционного Совета Зауреш Баталова. Прозвучали также выступления представителей Генеральной прокуратуры, Налогового комитета Министерства финансов РК, Академии финансовой полиции, Агентства по делам государственной службы.
***
Участников заседания приветствовали также Посол, Глава Центра ОБСЕ в Астане Наталия Зарудная, первый заместитель Председателя Агентства РК по борьбе с экономической и коррупционной преступностью (финансовая полиция) Андрей Лукин.
Экспертная встреча проведена в рамках Комитета по законодательству и судебно-правовой реформе с участием парламентариев, представители государственных органов, международных и неправительственных организаций.
* * *
Законопроект "О противодействии коррупции" разработан депутатами Парламента, членами Правового совета НДП "Нур Отан" и Агентством по борьбе с экономической и коррупционной преступностью (финансовая полиция).