Виктор Майлин, Диалог.Кз, 9 сентября

В последние годы редко какое выступление Президента Назарбаева обходится без упора на необходимость повышения кадрового профессионализма и уровня квалификации, привлечения (в том числе, естественно, и на государственную службу) подлинных специалистов своего дела. Чиновники, как и положено, речи Главы государства внимательно слушают, а то и демонстративно-старательно стенографируют каждое сказанное им предложение. А потом... А потом в очередной раз трактуют указанные тезисы по мере своего понимания. Что из этого получается в итоге, наверное, догадаться нетрудно. Причем, и за конкретными примерами здесь далеко ходить не надо.
Буквально на днях стало известно о том, что председателем Комитета рыбного хозяйства Министерства охраны окружающей среды назначен Канат Мусапарбеков, до этого трудившийся в одном из районных департаментов Атырауской области. Карьерный рост Мусапарбекова несколько озадачил тех, кто хорошо помнил, как в ноябре 2010 года в области разразился серьезный коррупционный скандал, где основным фигурантом значился как раз таки новоиспеченный главный рыболов. Как заявил тогда специализированный природоохранный прокурор по Атырауской области Аршат Тайтуллин, по результатам проверки выяснилось, что господин Мусапарбеков допускал неправомерное вмешательство в деятельность других государственных органов и организаций, оказывал неправомерные предпочтения юридическим лицам при подготовке и принятии решений, что полностью попадало под юрисдикцию 12-й статьи Закона "О борьбе с коррупцией". В результате, Канат Мусапарбеков был освобожден от занимаемой должности и четыре месяца находился под уголовным преследованием, которое потом решили заменить административным взысканием. И вот такой, казалось бы, неожиданный поворот с последующим резким карьерным взлетом. Кстати, в материалах уголовного дела фигурировало ТОО "Тенгизшевройл", на которое был наложен серьезный штраф и которому, по версии следствия, всячески содействовал Мусапарбеков, помогая от уплаты штрафа уклониться. Чуть позже мы еще вернемся к запутанным, но тем не менее очень тесным взаимоотношениям министерских чиновников с некоторыми недропользователями и добывающими компаниями, а пока в связи с очередным прибавлением среди руководящего состава МООС попробуем присмотреться к его кадровой политике в целом.
Безусловно, таких ярких и знаменитых личностей, как тот же Мусапарбеков среди руководства самого министерства и его подразделений еще не очень много, хотя в целом состав главного экологического ведомства выглядит несколько разношерстно и на сторонний взгляд несколько странно. Например, то ли из-за дефицита профильных специалистов, то ли из-за внезапно открывшегося призвания, но одним из вице-министров является бывший директор Института мировой экономики и политики Бектас Мухамеджанов, до этого плодотворно трудившийся на ниве поддержки малого предпринимательства, а еще ранее в фонде "Сорос-Казахстан", то есть, к защите окружающей среды имеющий весьма и весьма отдаленное отношение. Другим замом Нурлана Каппарова стал Талгат Ахсамбиев, ответственный сотрудник и член совета директоров АО "Банк ТуранАлем" времен Мухтара Аблязова, а впоследствии ставший членом Совета Директоров АО "Нефтяная Компания КОР". Еще одним выходцем из бизнеса (на этот раз широкого профиля) является председатель Комитета экологического регулирования и контроля министерства Данияр Еренчинов, поработавший и в структуре Маргулана Сейсембаева – ОАО "Сеймар", и возглавлявший ТОО "Компания "Казовощпром", и курировавший золоторудные проекты корпорации БАТТ…
В общем, подобный список руководящих сотрудников министерства, внезапно почувствовавших свое признание в экологии, можно продолжить довольно долго, и каждый желающий может без труда дополнить его другими фамилиями, лишь бегло ознакомившись с биографиями нынешних официальных защитников окружающей среды нашей республики.
Дошло до того, что некоторое время тому назад, Председатель Республиканского Общественного Совета по борьбе с коррупцией при НДП "Нур Отан" Оралбай Абдыкаримов пригласил министра и ответственного секретаря министерства специально для того, чтобы обсудить с ними некоторые кадровые вопросы.
– Как в руководство министерства попадали агрономы, зоотехники и полицейские?! Они же через вас проходят! – настойчиво интересовался Оралбай Абыкаримов у министерских руководителей.
Были приведены и показательные примеры. Например, в Северо-Казахстанской области начальником управления экологии был назначен бывший директор сельскохозяйственного товарищества – зоотехник по образованию. А в Петропавловске заместителем начальника управления ООС трудился бывший финансовый полицейский. Оба этих чиновника впоследствии были уличены во взяточничестве и отбыли в места не столь отдаленные. И если бы не уголовные дела, то возможно и дальше бы "соответствовали занимаемой должности". Кроме того, в подведомственных МООС учреждениях выявились и сотрудники с поддельными дипломами о высшем образовании.
Хотя, зачем углубляться в дебри министерского справочника, когда и биография самого министра Нурлана Каппарова, несмотря на его относительную молодость, не менее причудлива и извилиста, и в той же степени, как и у его непосредственных подчиненных удалена от экологии в ее, так сказать, традиционном понимании.
Не так давно эти вопросом озадачились и авторы открытого письма, которое подписало более ста человек. Увидевший свет в августе этого года документ прямо указывал на пассивность министра в исполнении своих служебных обязанностей, случайность его пребывания на посту главы министерства и попутно содержал длинный перечень различных нарушений и просто неблаговидных деяний, по мнению авторов, допущенных Нурланом Каппаровым в бытность занятия предпринимательской деятельностью и предыдущей работе на государственной службе. Подписанты вспомнили и первые шаги будущего министра в коммерческой фирме "Акцепт", с ее водочным направлением и таможенными терминалами, и последующую деятельность на посту вице-министра энергетики и минеральных ресурсов, где он вроде как лоббировал интересы собственной сервисной компании "Ерсай", и даже остановочные комплексы, по слухам ликвидируемые в южной столице в угоду фирм, скажем так, не совсем чужих для самого Нурлана Каппарова и его ближайших сподвижников.
Безусловно, большинство подписантов относятся к категории представителей творческой интеллигенции и поэтому, наверное, далеки от экономических тонкостей и глубокого знания нюансов чиновничьей и предпринимательской деятельности. Хотя, судя по ответной реакции руководства профигурировавшей в письме группы компаний "Lancaster Group Kazakhstan" (где одними из основных акционеров так же являются министр охраны окружающей среды и его бывший сподвижник по "Акцепту", а ныне министр экономики Ербулат Досаев), основные мысли, изложенные в обращении были поняты ими правильно и заслуживали более детального обсуждения.
В своем пространном интервью, опубликованному в республиканской прессе, президент "Lancaster Group Kazakhstan" Нуржан Джанабеков взял на себя труд если не полностью опровергнуть, то хотя бы сгладить большинство из указанных в письме фактов.
Так, например, в ответ на утверждение авторов открытого письма о том, что "Немало шума было с возглавляемой в свое время Нурланом Каппаровым частной компанией "Акцепт", занимавшейся завозом водки из Китая", господин Джанибеокв парировал, что "Компания "Акцепт" никогда не завозила алкогольную продукцию из Китая. Напротив, это был первый казахстанский производитель высококачественной водки…"
И действительно, зачем "Акцепту" было импортировать водку? Ведь в 1995 году, фирме удалось сначала получить право над управлением, а затем и последовательно выкупить по голландскому методу акции четырех спирт заводов – Айдабульского, двух Жамбылских, и Талгарского.
А затем, собственно, и началась лихая производственно-коммерческая деятельность, впоследствии оформившаяся в сухие строки протоколов типа такого: "Алматинская фирма "Акцепт", заключившая договор с АО "Айдабулский спиртзавод" 14 декабря 1995 года, обязалась обеспечить работу спиртзавода и оказывать посредническую помощь в реализации его продукции. Согласно договору, товарищество имело право на получение 7% чистой прибыли предприятия, продукция которого всегда пользовалась большим спросом. Но в ходе проверки, осуществленной налоговым комитетом области, было установлено, что один из крупнейших налогоплательщиков в регионе, каким является "Акцепт", нарушил статьи Указа Президента "О налогах и других обязательных платежах в бюджет" и постановление Кабинета Министров "О ставках акцизов на подакцизные товары, производимые в Республике Казахстан". По имеющимся документам стало ясно, что, спирт реализовывался винно-водочным заводам не производителем, а фирмой "Акцепт", не имеющей на это лицензию, по ценам, намного превышающим себестоимость. В областной бюджет не поступило в виде акцизов более двух миллиардов тенге. С учетом штрафных санкций ТОО "Акцепт" задолжало области семь миллиардов тенге, что составляет более 50% годового бюджета области..."
Эпопея с многочисленными нарушениями стремительно разгоралась, замалчивать ее уже не удавалось, и через некоторое время, а точнее в 1998 году, на большую часть водочного имущества "Акцепта" был наложен арест.
Параллельно с этим вспыхнул скандал с еще одним дочерним детищем "Акцепта" – таможенными терминалами, а точнее, внедренной там информационной системой.
"Что касается АО "Акцепт-Терминал", то речь идет о разработке единой автоматизированной информационной системы для таможенных органов. Государство не выделяло на это миллиарды тенге. Был заключен инвестиционный контракт, в рамках которого "Корпорация Акцепт" вложила собственные средства для разработки информационной системы. Есть решение суда – компания полностью выполнила свои обязательства перед таможенным комитетом", – поясняет в своем интервью Нуржан Джанабеков в ответ на упреки что фирма "Акцепт" пустила на ветер миллиарды государственных денег.
Здесь тоже можно обратиться к архивным документам, и, в частности, докладам, озвученным на заседании Совета Безопасности при Президенте РК в 2005 году, из которых следует, что Нуржан Кумискалиевич немного недоговаривает в своих воспоминаниях. Что именно? Ну, хотя бы данные о прибылях самого "Акцепта" и сумму материального ущерба все ж таки нанесенного государству:
"При создании автоматизированной системы таможенной службы (ТАИС) были допущены масштабные злоупотребления. По материалам Счетного Комитета, с 1997 по 1999 годы компания "Акцепт", на которую Постановлением Правительства от 4 марта 1997 года №294а была возложена реализация данного проекта, получила прибыль свыше 24 миллионов долларов США, при стоимости проекта 12 миллионов долларов. При этом исполнителем было закуплено оборудования на сумму 1 миллиард 600 миллионов тенге. Стоимость оборудования, принятого на баланс Таможенным Комитетом составляет всего 482 миллиона тенге. Учредителями данной компании, как отметил Генеральный прокурор РК Рашид Тусупбеков, являются граждане Н.Капаров, Е.Досаев, И. Сыргабеков которые недобросовестно отнеслись к выполнению своих обязательств и при попустительстве должностных лиц нанесли государству серьезный материальный ущерб…"
В итоге, как заявил в ходе своего доклада председатель Агентства по информатизации и связи РК Абен Бектасов (и полностью подтвердил тогдашний глава Комитета таможенного контроля Бердибек Сапарбаев, сменивший на этом посту снятого с должности Гани Касымова): "Система, основной целью которой была автоматизация контролирующей, учетной и статистической деятельности таможенных органов и на внедрение которой были затрачены миллиарды тенге бюджетных средств, не работает на 100 процентов"...
В следующем абзаце своего интервью Нуржан Джанабеков искренне недоумевает как могли авторы письма предположить что пребывая на посту вице-министра энергетики и минеральных ресурсов Нурлан Каппаров мог лоббировать интересы своего ТОО "Ерсай": "Каппаров находился на должности вице-министра энергетики и минеральных ресурсов до сентября 2001 года. А ТОО "ЕРСАЙ Каспиан Контрактор", насколько мне известно, была создана в 2003 году. Как он мог лоббировать интересы еще не существующей компании? Видимо, произошла какая-то путаница".
Здесь, глава "Lancaster Group" практически прав. ТОО "Ерсай" тогда действительно не существовало. А вот ряд серьезных вопросов к вице-министру у правоохранительных органов все-таки были. И в частности, они касались Северокаспийского Проекта по разработке Кашаганского месторождения, в котором Каппаров руководил Управляющим Комитетом и, по мнению очень многих наблюдателей, весьма эффективно использовал все возможности которая предоставляла эта административная должность. На тот момент, главным оператором проекта Кашаган являлась итальянская кампания Eni S.p.A., представленная в нашей стране своим дочерним подразделением "Аgip" и буквально в последние дни своего пребывания на посту вице-министра Нурлан Каппаров подписал целый пакет документов, существенно облегчающий итальянской корпорации дальнейший переговорный процесс. А вот чуть позже, через два года, уже окончательно утвердившаяся на казахстанских просторах итальянская фирма с большой благодарность заключила целый ряд крайне выгодных подрядных контрактов с молодой и соответственно никому до сей поры неизвестной фирмой "Ерсай". Чем именно был обусловлен выбор именно этого подрядчика, наверное, каждый может предположить для себя самостоятельно. Тем более, что впоследствии, когда фирма "Ерсай" преобразилась в СП, то там вырисовывалась весьма любопытная картина по учредителям. Создано оно было по принципу 50/50 между компаниями ERC Holdings (Казахстан) и Saipem (Италия). В свою очередь компания ERC Holdings являлась дочерним предприятием АО "Lancaster Group Kazakhstan", а в компании Saipem 43% акций принадлежат нефтегазовой компании Eni, то есть – главного оператора проекта Кашаган. Как говорится – круг замкнулся полностью…
Ну и наконец, искреннее недоумение Нуржана Кумискалиевича вызвало утверждение авторов письма об оффшорной принадлежности самой "Lancaster Group": "Нет, Lancaster Group – не оффшорная компания. Это многопрофильный холдинг с головной компанией в Сингапуре и дочерними предприятиями, зарегистрированными и работающими в Казахстане..."
Что ж, действительно авторы допустили некоторую неточность по форме и терминологии. Но, не совсем, по сути. Как известно, формально не являясь оффшором, Сингапур применяет так называемое территориальное налогообложение, по которому резидент освобождается подоходного налога на инвестиционный доход от инвестиций, размещенных за пределами Сингапура. Так же в Сингапуре отсутствует налог на прирост капитала. Кроме того, в этой стране нет предварительного налога на выплату дивидендов. И в итоге, фактически облагается налогами только доход, который получен в пределах самого Сингапура. А теперь еще раз перечитаем фразу Нуржана Кумискалиевича и подумаем над тем, насколько все же выгодно было регистрировать эту фирму именно в этом финансово привлекательном государстве…
Впрочем, мы немного отвлеклись от текущих дел. И не только кадровых вопросов возглавляемого Нурланом Каппаровым МООС, но и непосредственно осуществляемой им профильной деятельности.
Нарекания в адрес министерства по поводу слабого контроля за некоторым иностранными инвесторами, нарушающими природоохранное законодательство, мы сейчас детально разбирать не будем. В конце концов, вся эта информация периодически публикуется в новостях, в том числе и в виде пресс-релизов контролирующих органов, и любой желающий может ознакомиться с ней самостоятельно. А вот о нормативной деятельности ведомства все же стоит немного поговорить подробней.
Начав в конце прошлого года работу над Стратегией перехода Казахстана к "зеленой экономике", министерские чиновники для начала попытались увязать ее... с тарифами на коммунальные услуги. Согласно озвученному мнению самого министра, "Казахстан не сможет улучшить экологическую обстановку и развиваться по пути "зеленой" экономики без увеличения тарифов на коммунальные услуги для населения". Почему? Ну, во-первых, надо проводить модернизацию тех же электростанций, по извечному уверению их владельцев, хронически испытывающих дефицит средств, во-вторых, не мешает ввести что-то типа всеобщего экологического налога, потому что "за экологию надо платить". И вообще: "Почему у нас плохая экология в стране? У нас плохая экология, что у нас нет денег на это в тарифах". Ну и так далее.
Чуть позже, в министерстве, очевидно, спохватились, что столь откровенная и трогательная забота об интересах монополистах и фактическая подмена собой функций налогового и антимонопольного комитета вызовет слишком много дополнительных вопросов и все ж таки переключились на работу над самим документом.
Представленный в апреле этого года в Астане в ходе работы международной научно-практической конференции, проект Стратегии вызвал немало критических замечаний и упреков в "сырости документа". Взяв за основу опыт нескольких стран дальнего зарубежья, разработчики, в частности, предложили ускоренный перевод энергетики с угля на природный газ. В свою очередь, специалисты американской компании "McKinsey&Company", имеющие опыт работы по аналогичному переводу в своей стране, отметили, что 80% казахстанской электроэнергии на сегодняшний день вырабатывается из угля. И перевод угольных станций на газ для снижения нагрузки на экологию, безусловно, потребует строительства новых газопроводов. "Но с учетом неопределенностей по цене на газ и по объемам его добычи к 2030 году уголь останется основным топливом для генерации Казахстана", – было подчеркнуто в ходе мероприятия.
Свое мнение высказали и отечественные энергетики. Например, как справедливо отметил в своем выступлении председатель правления АО "Самрук-Энерго" Алмасадам Саткалиев: при разработке будущей стратегии перехода к "зеленой экономике" следует учесть тот факт, что применительно к Казахстану, где имеются большие залежи угля, причем на поверхности, нельзя применять готовые сценарии.
Было немало вопросов и к тем положениям проекта Стратегии, в которых указаны возможные пути расширения газовой инфраструктуры. НК "КазМунайГаз" разработан ТЭО по газификации северных и северо-восточных регионов страны, а также проводится постоянная активная работа по газификации населенных пунктов. Все работы идут по строго запланированному графику, и какие-то "свежеиспеченные" масштабные проекты в настоящее время будут труднореализуемы без дополнительных финансовых вливаний, минимальный размер которых составляет порядка 3 миллиардов долларов США.
В общем, итогом дискуссии было решение отправить проект на доработку и рекомендации сфокусироваться на решении таких важных вопросов, как установление целевых показателей по эмиссиям в окружающую среду, определение мероприятий по ликвидации исторических загрязнений, в том числе переработке бытовых отходов, использование экологических платежей природопользователей исключительно на природоохранные мероприятия и других важных вопросах, на то время не получивших должного освещения в представленном проекте.
Документ был доработан только к лету текущего года, и говорить о каких-то конкретных результатах последовавших после его утверждения, конечно еще рано. Тем более, что в самом министерстве, похоже, сейчас больше озабочены своим организационным участием в предстоящей выставке "ЭКСПО-2017" и распределением поступающих для ее подготовки финансовых потоков, нежели планомерным внедрением в жизнь каждого пункта Концепции.
К слову, говоря о всевозможных оргвопросах, организациях и реорганизациях, все же будет трудно обойти вниманием и будоражащий умы многих алмаатинцев вопрос о сносе остановочных комплексов.
"История с изгнанием владельцев "приостановочных" киосков в Алматы в пользу известной как "Перекресток" частной структуры имела достаточное освещение в СМИ. Об этом не раз писали газеты "Мегаполис" и "Время", был материал и на "Зоне.КЗ", – писал в одной из своих недавних статей экономист Петр Своик. "За "АО РТС "Деко"" (в обиходе "Перекресток") стоят сразу два министра – охраны окружающей среды Нурлан Каппаров и экономики и бюджетного планирования Ерболат Досаев. Причем официальное "опровержение", что они, дескать, при вступлении в должности отдали свои доли в доверительное управление, как раз эту ключевую деталь только подтверждает. Ну, да, юридически все необходимые формальности с "доверительным управлением" соблюдены, конечно. Но мы-то местные порядки знаем, а потому легко выстроим причинно-следственную связь между двумя министрами и выигрышем именно их "доверенной" фирмой тендера на алматинские остановки"…
Об этом же писали и авторы уже упомянутого выше "открытого письма", недоумевая, зачем оставлять без работы и средств к существованию столько людей, чьим источником пропитания до сей поры являлись небольшие магазинчики возле остановочных комплексов.
А заодно проводили параллели с хорошей заботой о своем личном бизнесе и скажем так малопонятным отношением некоторым вопросам профессиональной деятельности на государственном поприще. В качестве примера, было приведено депутатское обращение мажилисмена Ергена Дошаева интересовавшегося каков объем отходов и что предпринимается для их снижения и получившего несколько обескураживающий ответ от главы министерства: "К 2015 году я приду и вам скажу точные цифры".
До 2015 года, в общем-то, надо еще дожить. А серьезные экологические проблемы назрели уже давно и требуют незамедлительного решения даже не сейчас, а что называется вчера. При этом, формальный подход будет уже не уместен. В частности, стремительно разрастающаяся проблема опустынивания вряд ли решится одним только присоединением к министерству Комитета по водным ресурсам и грядущим переименованием самого ведомства в целом.
Не решены даже многие вопросы, казалось бы локального уровня. Тому примером коллективное обращение к руководству министерства 14 парламента, в котором, в частности, говорится: "Из различных регионов Казахстана в наш адрес приходят жалобы на то, что проблемы сбора, переработки и захоронения отходов решаются не эффективно и не оперативно, а местные исполнительные органы, бизнес-сообщество и Министерство охраны окружающей среды слабо координируют свою работу, часто доводя ситуацию до массового недовольства людей соседством со свалками, которые возникают из-за неисполнения экологических обязательств бизнесменами и бесконтрольностью со стороны уполномоченных органов".
Или проблема реализации исследовательской программы "Влияние экологических факторов на здоровье населения урбанизированных территорий. В том же Усть-Каменогорске, жители которого страдают от катастрофической загрязненности воздуха, было запланировано приобрести одну передвижную лабораторию для Центра экологической безопасности. Планы так и остались планами. И в прошлом, и в этом году подавались заявки на приобретение лаборатории "на колесах". Результат нулевой. Чиновники, как это принято, в очередной раз ссылаются на нехватку средств. В итоге установить взаимосвязь между неблагоприятной экологией и здоровьем людей очень сложно. В окружающей среде промышленных районов очень много разных веществ: свинец, цинк, диоксиды азота и серы. Какое влияние на организм человека оказывает каждое вещество, в принципе, известно. А вот как вся эта гремучая смесь действует в совокупности и как влияет на здоровье жителей конкретно взятых регионов, неважно Усть-Каменогорска или того же Алматы, увы, до сих пор никто не знает.
"Министерство охраны окружающей среды как сирота служит запасным аэродромом для непрофильных чиновников. В конце концов, МООС ни за что не отвечает. По концепции экологической безопасности на 2004-2015 годы мы уже провалили эту программу, потому что на дворе 2013 год, и никакого улучшения качества окружающей среды и достижения благоприятного уровня экологически устойчивого развития общества нет", – пишет доктор технических наук Мусагали Дуамбеков. "В министерство пришла новая команда Нурлана Каппарова. Хоть он и взял на себя смелость, признавшись публично, что он не эколог, однако пообещал, что станет собирать вокруг себя экспертов в области экологии. Тем не менее, пока реальных шагов не видно. Что будем делать с 45 млрд. тоннами отходов почти по 3 000 тонн на душу населения? Это целый состав, который каждый год растет на 1.2 млрд. тонн, а объем сбросов составляет более пяти миллионов тонн. 70% территории республики подвержены опустыниванию, леса занимают всего 3% местности, и этот показатель постоянно уменьшается, К тому же около 40% питьевой воды не пригодны к употреблению. Алматы занимает 9-е место в мире как грязный город, хотя у нас есть города грязнее южной столицы…"
Казалось бы, вопросы поставлены достаточно простые, но простота их явно обманчива. Хотя бы потому, что четкого ответа на них как не было в предыдущие годы, так нет и теперь. Так может все дело не в каверзности самих вопросов, а в неподготовленности тех, кто по долгу службы должен знать и давать на них ответы и принимать необходимые меры? И здесь, наверное, опять стоит обратиться к началу статьи и еще раз просмотреть кадровый потенциал профильного министерства. С тем, чтобы впоследствии все же сделать нужные выводы.