Сауле Исабаева, camonitor.com, 8 августа

Расширенное заседание правительства с участием главы государства, прошедшее в Астане 6 августа, стало, пожалуй, самым знаменательным политическим событием этого лета. Оно, а вернее его ожидание, заставило серьезно понервничать казахстанских чиновников и буквально парализовало работу всех министерств и ведомств. Но как часто у нас бывает в таких случаях, результаты оказались хуже ожиданий... О том, чем удивили и чем разочаровали очередные масштабные реформы правительства, мы спросили у отечественных политологов.
Итак, в один день вместо 17 министерств, девяти агентств и 54 комитетов в стране осталось 12 министерств и 30 комитетов. Созданы пять новых министерств: министерство национальной экономики (объединит функции министерства экономики и бюджетного планирования и министерства регионального развития), министерство по инвестициям и развитию (функции министерства индустрии и новых технологий, министерства транспорта и коммуникаций, а также Национального космического агентства и агентства по связи и информации), министерство энергетики (возьмет на себя полномочия министерства нефти и газа, министерства индустрии и новых технологий, министерства окружающей среды и водных ресурсов), министерство здравоохранения и социального развития (функции министерства труда и социальной защиты населения, а также министерства здравоохранения), министерство культуры и спорта (объединит функции министерства культуры, часть функций агентства по связи и информации, а также агентства физической культуры и спорта). Объединены министерство внутренних дел и министерство чрезвычайных ситуаций, а также агентства по делам государственной службы и агентство по борьбе с экономической и коррупционной преступностью.
За реорганизацией правительства последовала и ротация кадров. Так, Кайрат Кожамжаров, занимавший ранее пост помощника президента и по совместительству секретаря Совета безопасности РК, назначен председателем вновь созданного Агентства по делам государственной службы и противодействию коррупции. Владимир Школьник возглавил министерство энергетики. Бывший министр экономики и бюджетного планирования Ерболат Досаев стал министром национальной экономики. Объединенное министерство культуры и спорта возглавил Арыстанбек Мухамедиулы. Руководителем министерства здравоохранения и социального развития стала Тамара Дуйсенова. Министром внутренних дел, в состав которого вошло ликвидированное МЧС, остался Калмуханбет Касымов. Асет Исекешев назначен министром по инвестициям и развитию. Ранее он занимал должность заместителя премьер-министра страны – министра индустрии и новых технологий. Таким образом, в правительстве остались только два заместителя премьера – первый вице-премьер Бакытжан Сагинтаев и вице-премьер Гульшара Абдыкаликова. Экс-министр регионального развития Болат Жамишев стал председателем Банка развития Казахстана. Бывший министр транспорта и коммуникаций Женис Касымбек стал первым заместителем министра инвестиций и развития. Экс-председатель агентства по связи и информации Аскар Жумагалиев стал вице-министром инвестиций и развития, а бывший министр нефти и газа Узакбай Карабалин – первым вице-министром энергетики. Экс-министр окружающей среды и водных ресурсов Нурлан Каппаров возглавил "Казатомпром". Бывший министр здравоохранения Салидат Каирбекова стала первым вице-министром здравоохранения и соцразвития. Экс-председатель агентства по делам госслужбы Алихан Байменов стал первым заместителем председателя агентства по делам государственной службы и противодействию коррупции. Бывший министр по чрезвычайным ситуациям Владимир Божко стал заместителем министра внутренних дел.

Данияр Ашимбаев, руководитель информационно-издательского проекта "Кто есть кто в Казахстане": "Проигравшим, пожалуй, можно назвать только Нурлана Каппарова"
– Не могу сказать, что меня что-то удивило, – все было достаточно предсказуемо. Говорить о разочарованиях тоже нельзя, так как многого и не ждали. Дело в том, что за последние годы правительство претерпело множество реформ, в ходе которых были перепробованы практически все возможные комбинации. Допустим, культуру объединяли и с информацией, и со спортом, и с образованием... Такая же ситуация и с другими министерствами, они успели побывать в различных сочетаниях. Поэтому сложно было на этот раз сформулировать нечто оригинальное, придумать решение, которое бы являлось новацией, тем, чего раньше никогда не было.
То же самое можно сказать и о кадровом составе правительства – большинство министров успело побывать на всех возможных постах. И даже такой сценарный вариант, когда бывшие министры стали замами, тоже не раз был у нас опробован.
Я думаю, главное в этой ситуации – то, что все эти кадровые перестановки, наконец, свершились. Вы знаете, что вопрос реорганизации обсуждался более двух месяцев. Само событие, которое неоднократно, правда неофициально, анонсировалось, произошло на месяц позже, чем планировалось. С этими ожиданиями, естественно, была связана очень большая нервозность, неопределенность: кто придет, кто уйдет, кто останется? Аппарат был практически парализован. Элементарно невозможно было спустить указания в регионы, так как никто не знал, что будет завтра...
То есть главным плюсом всего этого мероприятия можно считать долгожданное наступление некой определенности, снятие психологического напряжения, длившегося несколько месяцев и тормозившего решение важных вопросов. Что касается проигравших, то таковым, пожалуй, можно назвать только Нурлана Каппарова, который в последние годы вел достаточно агрессивную экспансию в правительстве. Но, с другой стороны, это было закономерно. Большая концентрация полномочий в одном министерстве, очень странные кадровые решения привели к такой отставке. При этом говорить о том, что он покинул олимп, я бы не стал. Мне кажется, сейчас он будет занимать какие-то высокие посты и через какое-то время вернется в правительство.

Максим Казначеев, независимый политолог: "Удивило, что Ерболат Досаев сохранил свою позицию"
– Откровенно говоря, удивило то, что Ерболат Досаев сохранил свою позицию, хотя теперь возглавляемое им ведомство зовется иначе – министерство национальной экономики. На мой взгляд, правительству желательно было бы избавляться от подобного рода кадров, которые создают ему очень мощный негативный имидж. Как мне кажется, в отношении Досаева должно было последовать какое-то наказание за ситуацию с Кашаганом. Понятно, что напрямую это не связано с его профессиональными обязанностями. Но, например, того же Нурлана Каппарова, понизили...
Также удивило возрождение министерства энергетики. То есть возникает вопрос: какая была необходимость создавать министерство нефти и газа? Понятно, что в тот момент оно создавалось под проект Кашаган. Теперь получается, что правительство решило отыграть ситуацию назад?! Мне кажется, что принятое в свое время решение об упразднении министерства энергетики с передачей полномочий министерству нефти и газа изначально было нелогичным. Еще более нелогичным мне представляется объединение министерств здравоохранения и социальной защиты. Думаю, выстраивание работы в такой громоздкой бюрократической структуре будет несколько проблематичным. Все-таки специфика работы двух разных министерств очень сильно отличалась. Считаю, что министерство здравоохранения необходимо было сохранить – хотя бы в силу того, что специфика его работы требует полноценного министерского поста. Непонятной выглядит логика упразднения агентства связи и информации. Ведь оно было создано буквально каких-то пять месяцев назад... Неужели за эти пять месяцев ситуация в информационной сфере кардинально изменилась, что даже исчезла необходимость в профильной правительственной структуре?
Что касается остальных решений, касающихся объединения агентств и их вливания в состав соответствующих министерств, то, на мой взгляд, они достаточно оправданны.
В целом, по моему мнению, каких-то особых серьезных прорывов в рамках произошедших ротаций мы не увидели. Уверенности в том, что новые укрупненные 12 министерств будут более эффективными, у меня нет – напротив, есть большие сомнения на этот счет. По сути случилось раздувание бюрократических аппаратов, а соответствующего параллельного сокращения функций, которые возложены на министерства, не произошло.