Антон Любич, vz.ru, 6 апреля

Власти Татарии с упорством, достойным лучшего применения (например, можно это упорство обратить на решение проблем со взысканием долгов в Татфондбанке), занялись борьбой с родителями, дети которых не считают татарский язык родным и не считают для себя необходимым его изучение в школах.
Теперь для целей этой борьбы подключены административные штрафы и органы по делам несовершеннолетних.
Как это часто бывает, многие проблемы подобны айсбергу: на поверхности внушительная часть (и ее все охотно обсуждают – национальную политику, единство образовательного пространства, проблемы регионального сепаратизма и т.п.), но еще большая часть глыбы находится под водой.
А именно она, находясь в тени, определяет мотивы поведения наиболее упорных и бескомпромиссных участников конфликта.
Что бы это могло быть в случае с преподаванием татарского языка?
Конечно, вопросы трудоустройства и занятости. Если в Татарии и других национальных республиках людям предоставить реальное право выбора, то количество желающих изучать татарский и другие местные языки упадет кардинально.
Дальше начнутся проблемы с приемом на работу "только со знанием татарского языка", поскольку видится, что в значительном количестве случаев это требование искусственное и откровенно дискриминационное, не вызванное действительной производственной необходимостью.
В Белоруссии накануне референдума 1995 года, по итогам которого русский язык после непродолжительного перерыва вновь получил статус государственного в этой стране наравне с белорусским, Александр Лукашенко заявил примерно следующее (цитирую по памяти):
"Сторонники единственного государственного языка (белорусского) стремятся создать себе несправедливые конкурентные преимущества на рынке труда – чтобы на работу брали не за профессионализм, а за знание языка, который знают только они".
В Казани мы сталкиваемся ровно с этой же проблемой.
Мы настолько свыклись с утверждением о ресурсном характере российской экономики (что вдвойне справедливо для экономики Татарии), что воспринимаем это как мантру, произнося которую не нужно задумываться над тем, что это утверждение с собой несет.
Главнейшее же следствие ресурсного характера экономики – это создание "рабочих мест для видимости".
Вроде бы человек трудится, но деньги, которые он получает, от его труда в действительности не зависят. Они зависят от той доли природной ренты, которую государственные механизмы перераспределяют в его пользу.
Армия тех, кто в советское время трудился бы инженерами в статистических НИИ, превратившаяся теперь частично в "менеджеров", а частично – в "государственных служащих со знанием татарского языка".
Вам, вероятно, покажется парадоксальным, но посыл недавней избирательной кампании, в которой как отдельные зарегистрированные, так и некоторые незарегистрированные кандидаты призывали к повышению минимальной заработной платы в России до 25 тысяч рублей в месяц, относится к проявлениям этой же проблемы.
Над водой кажется, что это две не связанные глыбы льда, а подводная платформа у них общая.
Переведение в практическую плоскость вопроса о создании системы начисления напрямую гражданам их доли от рентных доходов экономики страны, обсуждаемого уже более 15 лет, помогло бы сгладить проблему дисбалансов на рынке заработных плат.
Эти же меры позволили бы расчистить от непроизводительных кадров государственный аппарат и особенно аппарат государственных корпораций и контролируемых государством компаний, не вызывая острого социального напряжения.
Наконец, это решило бы проблему, на какие средства будут жить учителя татарского языка, оставшиеся без работы в силу сокращения количества желающих изучать татарский язык, пока не переквалифицируются и не найдут себе другого применения в экономике.
Убрав экономическую подоплеку конфликта, можно будет действительно сосредоточиться на поверхности айсберга – вопросах сохранения традиций татарской культуры, обеспечения доступности для действительно этого желающих возможности свободно изучать и использовать татарский язык, а также на гарантиях защиты прав русских в национальных республиках, входящих в состав России, от дискриминации.
Устранив из повестки обсуждения денежные и социальные вопросы, гораздо проще будет решить цивилизованным и устраивающим все стороны путем те аспекты проблемы, решение которых требует только умения слушать и слышать друг друга.