Игорь Наумов, "Профиль", 31 миарта

По итогам 2020 года мировая экономика с высокой долей вероятности в лучшем случае покажет символический рост на уровне 0,4%. В своем негативном прогнозе аналитики Института международных финансов (IIF), расположенного в Вашингтоне, исходят из высоких рисков дальнейшего распространения коронавирусной инфекции COVID-19 и неопределенности, когда страны смогут справиться с коварной болезнью.
Эпидемия, начавшаяся в Китае, за несколько месяцев переросла в пандемию, охватившую большинство стран мира. Меры, принимаемые национальными правительствами с целью предотвращения распространения опасного заболевания, привели к резкому сокращению объемов международной торговли и промышленного производства.
"Произошла полноценная внезапная остановка на глобальных рынках капитала, спровоцированная нарастающим шоком от COVID-19, падением цен на нефть и растущим стрессом на кредитных рынках", – констатируют специалисты IIF. В результате в экономиках США, Японии и еврозоны, доля которых в мировом ВВП, по данным МВФ, составляет 15,1%, 4% и почти 11% соответственно, началась рецессия. До этого под ударом оказался Китай, на который приходится без малого 20% мирового ВВП.
В связи с этим приобретает актуальность вопрос, каким образом пандемия коронавируса отразится на системе международного разделения труда. Многие экономисты и политики предрекают чуть ли не закат "китайской эры" в мировом промышленном производстве и вынужденное возвращение бизнеса в национальные юрисдикции. Действительно ли COVID-19 способен поставить крест на глобализации, разбирался "Профиль".

Последнее китайское предупреждение
Эпидемия коронавируса, начавшая шествие по миру с Китая, не только несет угрозу жизни и здоровью миллионов людей во всех уголках планеты, но и привела к снижению темпов экономического развития. Первыми негативные последствия ощутила индустрия отдыха и развлечений и смежные с ней секторы – авиаперевозки и ритейл. Однако этими жертвами вируса дело не ограничилось.
Тяжелые времена наступили для многих предприятий реального сектора экономики. Например, некоторые автопроизводители еще в феврале были вынуждены остановить сборочные конвейеры, поскольку прекратились поставки комплектующих от смежников из КНР. Все это показало уязвимость глобальной системы разделения труда перед внешними факторами, возникновение которых не зависит от правительств и бизнеса.
"За последние 10 лет существенно усилились международная кооперация и глобализация, поэтому экономические последствия COVID-19 оказались гораздо глубже, чем были у предыдущих эпидемий – свиного и птичьего гриппа", – говорит финансовый директор финтех-маркетплейса VR Bank Роман Ромашевский.
По его словам, из-за пандемии коронавируса серьезные издержки несут отрасли, связанные с физическим посещением точек продаж клиентами: рестораны, кинотеатры, выставки, концерты, магазины одежды и электроники, спа-салоны и т.п. То, что падение спроса не затронуло товары первой необходимости, служит слабым утешением. Здесь другая беда – ажиотажный спрос на продукты питания и средства личной гигиены и дезинфекции, несмотря на большие запасы, локально может породить временный дефицит, что чревато ростом социальной напряженности в обществе.
Роман Ромашевский указывает еще на одну особенность нынешнего кризиса – основной удар принимает на себя малый и средний бизнес, который в большинстве случаев не имеет достаточных финансовых ресурсов на случай затяжного простоя. Это можно считать побочным эффектом глобализации экономики и международного разделения труда. Крупным компаниям выгодно размещать производства в развивающихся странах, где дешевы рабочие руки, ниже налоги, более либеральные требования к соблюдению экологических норм.
Какие-то уроки из происходящего, безусловно, будут извлечены. Но говорить о конце международной кооперации некорректно, убежден эксперт. Причина – разница в затратах на производство в развитых и развивающихся странах. Она настолько значительная, что кризис, спровоцированный пандемией коронавируса, коренным образом ничего не изменит. "Наверняка трансграничные компании разработают подробные "планы Б" на случай повторения ситуации в будущем, но драматического переноса производства к местам потребления ожидать не стоит", – подчеркнул Роман Ромашевский.

Мир без маски
К аналогичным выводам приходит заведующий кафедрой менеджмента и предпринимательства факультета экономических и социальных наук РАНХиГС Евгений Ицаков. Он согласен с тем, что пандемия выявила проблемы межгосударственной кооперации между странами в кризисные моменты. "В конечном счете в мире, где расходы одних становятся доходами других, в этом случае неизбежно пострадают все секторы экономики, что чревато рецессией", – отметил собеседник "Профиля".
Впрочем, кризисы приходят и уходят, а вот интересы крупных международных компаний – фактор постоянный. На какое-то время, может, на несколько месяцев, может, на несколько лет будет ограничена свобода перемещения населения через государственные границы. Однако капитал будет по-прежнему перемещаться свободно. "Глобальные игроки пострадают в меньшей степени, чем локальные бизнесы", – полагает Евгений Ицаков.
Российская экономика, живущая последние пять лет под санкциями, благодаря искусственной изоляции приобрела большую устойчивость к внешним шокам. В частности, госпрограмма импортозамещения приобретает особую актуальность в контексте падения мировых цен на нефть. Открытым остается вопрос, можно ли это преимущество как-то конвертировать.
"После победы над коронавирусом мир снова будет нуждаться не в медицинских масках, а в промышленном оборудовании, продовольствии, финансах. Та национальная экономика, которая сможет наиболее полно удовлетворять спрос на глобальном рынке, обеспечит себе конкурентные преимущества на годы вперед", – предположил эксперт.

Легки на подъем
Для мировой экономики пандемия коронавируса стала своего рода "лакмусовой бумажкой", показавшей абсолютную зависимость многих производственных цепочек в разных странах от китайских комплектующих. По словам доцента кафедры экономической теории РЭУ им. Г.В. Плеханова Олега Чередниченко, эта зависимость оказалась настолько высокой, что под угрозой остановки оказались предприятия разных отраслей.
Пострадали не только импортеры, но и экспортеры. Снижение потребительского спроса и инвестиционной активности в Китае нанесло значительный урон компаниям, в том числе и российским, осуществляющим поставки в Поднебесную сырья и энергоносителей. Развал сделки ОПЕК+ еще более усугубил ситуацию на нефтяном рынке и обернулся резким падением мировых цен на черное золото.
По мнению Олега Чередниченко, последнее обстоятельство объективно выгодно для развивающихся стран, в которых транснациональные компании последние десятилетия активно создавали производства товаров и услуг. "Например, Китай или Индия, экономики которых являются в значительной степени энергозависимыми, благодаря низким ценам на углеводородное сырье получат дополнительный импульс для посткризисного восстановления. Следовательно, они станут в чем-то даже более привлекательны для иностранных инвесторов", – уверен Чередниченко.
Власти Китая уже сейчас предпринимают усилия для минимизации последствий кризиса. По словам руководителя Центра экономических и социальных исследований Китая Института Дальнего Востока РАН Андрея Островского, пострадавшие от коронавируса районы и отрасли получают налоговые преференции, экспортерам предусмотрен возврат налогов (всего более чем на 1,4 тысячи товарных позиций), предприятиям предоставляют льготные кредиты, а населению – субсидии в виде купонов на покупку лекарств и других сопутствующих товаров.
Это дает основание считать, что Китай, несмотря на проблемы в мировой экономике, в текущем году сумеет сохранить лидирующие позиции по темпам прироста ВВП, хотя показатели, конечно, будут ниже, чем в предыдущие годы, подчеркнул Андрей Островский. По предварительным расчетам, рост ВВП КНР составит примерно 5,5–6%, поделился своим прогнозом ученый.
При этом он напомнил, что китайская экономика в самые трудные времена умела сохранить запас прочности, что позволяет ей справляться с кризисами с наименьшими издержками. Так, в 2003 году – после атипичной пневмонии – ВВП Поднебесной вырос на 10%, то есть даже выше, чем в докризисном 2002-м, когда показатель составил "всего" 9,8%.
В торжестве идеологии глобализма, которая в свете новых рисков только усилится, практически не сомневается директор по стратегии ИК "Финам" Ярослав Кабаков. Кризис, ставший следствием пандемии, подводит к мысли о необходимости консолидации усилий со стороны правительств и центральных банков по снижению ущерба для экономик всех стран.
Что касается мрачных пророчеств американских экспертов о начале глобальной рецессии, то на текущий момент она в классическом понимании этого слова не наступила. То, что происходит, – вершина айсберга. Что касается реакции властей и международных институтов на провалы и коррекцию биржевых площадок, то, по мнению собеседника "Профиля", налицо общая неготовность адекватно реагировать на новые угрозы.
После коронавируса Китай и другие развивающиеся экономики, включенные в международную кооперацию, скорее всего, смогут заметно усилить свои позиции на глобальном рынке. Кроме низких цен на энергоносители и сырье, они получат дополнительные конкурентные преимущества за счет снижения доходов населения и временного отказа от политики наращивания внутреннего потребления.
"Стоимость оплаты труда снизится. Начнется некий "мобилизационный" период с целью преодоления последствий кризиса, что повысит интерес к этим странам со стороны глобальных компаний", – резюмировал Ярослав Кабаков.