Элина Кайсарова, turanpress.kz, 1 декабря

Гражданские активисты опасаются, что детей начнут отбирать по доносу, а родителей будут наказывать за не купленный смартфон. Разработчики законопроектов утверждают, что в нынешнем виде законы против насилия в быту неэффективны и нуждаются в изменениях.

Нам не надо "как на Западе"

Возмущение общественников вызывают законопроекты "О противодействии семейно-бытовому насилию"; "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам противодействия семейно-бытовому насилию"; "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам защиты прав ребенка". В настоящий момент они обсуждаются в парламенте.
По утверждению гражданских активистов, за снятие законопроектов с рассмотрения проголосовало несколько десятков тысяч казахстанцев. Президенту, премьер-министру, депутатам парламента и членам Национального совета общественного доверия направлено публичное обращение. Общественники, среди которых много юристов, подготовили детальный анализ законодательных актов, снабженный критическими замечаниями.
Аргументы противников бездумного ужесточения норм, подкреплены, в частности, отрицательными примерами западных стран, где на основании доноса или зачастую некомпетентного заключения психолога (или психотерапевта) дети могут лишиться семьи, а родители подвергаются репрессиям.
Согласно данным активистов, в некоторых странах заключения экспертов на 70% оказываются ошибочными. Кроме того, выводы западных противников усиленной детозащиты гласят, что отобранные у "виновных" родителей дети подвергаются жестокому обращению в спецучреждениях, а детская смертность в приемных семьях выше, чем в родных. Исследователи в США, Германии и странах Скандинавии обвиняют службы защиты детей в коррупции, в создании преступного бизнеса, основанного на поисках "злоупотреблений родителей". В некоторых развитых странах, указано в обращении, службе защиты детей выгодно изъятие из семьи, поэтому доказательства "злоупотреблений" подделываются, а доказать невиновность фактически нет шансов.
Приходится признать, что если с коррупцией и перегибами не могут справиться на Западе, то в отечественных реалиях любые лазейки в законах станут воротами для произвола. Именно поэтому активисты настаивают на тщательном анализе законодательных актов.

Законопроекты – на доработку

Адвокат из Петропавловска Елена Игнатенко – в числе многих подписавших обращение, ранее озвучила свою точку зрения прессе. "Прежде всего, мы против насилия в семье, но в то же время против того, чтобы под лозунгом борьбы с насилием пострадали нормальные семьи. Мы за то, чтобы внимательно подойти к изучению закона, выставить ориентиры и анализировать. Мое твердое убеждение, что данный закон не соответствует нашим моральным и нравственным ценностям. С юридической стороны необходимо чтобы новый закон опирался на фундамент прежних законов и вписывался в них, соответствовал международным нормам и конституции", - заявила Игнатенко на брифинге в октябре.
По словам общественницы, неконкретность формулировок законопроекта приведет к угрозе ограничения прав родителей воспитывать ребенка. У государства появится возможность вмешиваться в семью и контролировать воспитание детей, а также применять меры воздействия, вплоть до отбирания ребенка, считает она. Елена Игнатенко подчеркнула, что все меры для защиты ребенка в семье уже прописаны в существующих кодексах, например, статья КоАП "О неисполнении родителями своих обязанностей или жестокое обращение с несовершеннолетним".
Кроме того, сомнения адвоката вызвали формулировки об "экономическом и психологическом насилии". "Если госорганы будут вмешиваться в бюджет семьи, то у нас большая часть семей попадет в число тех, кто совершает экономическое насилие. Особенно это касается многодетных семей. Кто будет говорить мне, как я должна распределять заработанные средства? При этом государство не берет на себя ответственность за доходы семьи. Если бы оно выделяло средства на потребности ребенка, тогда другой разговор", - заметила Игнатенко. Здесь появляется фактор "не купленного смартфона" как повода для разбирательств и ущемления родителей.
В семейном кодексе уже прописаны все механизмы защиты детей, утверждают противники законопроекта. Они уверены, что участковые или полиция не имеют нужных компетенций для подобной работы (как то, по словам активистов, предполагают законопроекты). Разбирать случаи насилия в быту должны только органы опеки. Реализация новых нормативных актов предполагает "создание параллельной репрессивной системы права, путем причисления к насилию действий, не запрещенных законом", заявляют активисты.
Общественники полагают также, что подобные законопроекты в Казахстане продвигаются с подачи различных международных организаций и абсолютно чужды нашему народу. "Мы видим, что в западных странах это уже есть. Почему мы должны брать с этого пример? У нас, в казахстанском обществе, была своя модель воспитания и многие выросли нормальными, хорошими людьми. И многодетность для нас была нормой", - в свою очередь отметил юрист из Нур-Султана Анатолий Ким, чья фамилия также значится под обращением.
Помимо прочего, активисты считают: казахстанская система образования и социальной защиты не готова к возможному наплыву детей, отобранных у "нерадивых" родителей. Даже при нынешнем законодательстве регулярно всплывают факты насилия над детьми в спецучреждениях. "В нашем законодательстве достаточно норм, которые могут защитить права детей. У органов попечительства есть все механизмы, чтобы отобрать ребенка. Для чего нужно ужесточать закон? Новыми законами мы ничего не изменим в этой сфере. Мы должны научиться исполнять действующие законы. Если они не работают, то как проблемы решит новый закон при таких размытых формулировках? Мы не хотим бороться с причинами, но хотим бороться с последствиями", - подчеркнул Анатолий Ким.
Вердикт общественников однозначен: законопроекты необходимо снять с парламентских обсуждений. "Поскольку они (законопроекты – ред.) затрагивают интересы всего населения, выработка их положений должна быть начата с региональных общественных советов, не получивших их своевременно. После выработки механизмов профилактики правонарушений в семье должно быть составлено экономическое обоснование, проведены соответствующие экспертизы, в том числе антикоррупционная экспертиза, получено заключение Конституционного совета. И только после этого законопроекты могут быть внесены на рассмотрение в Парламент", - говорится в обращении.

Причины для возмущения

Отметим, что острую реакцию общественников вызвали некоторые формулировки из законопроекта "О противодействии семейно-бытовому насилию". Их цитирует пресса:
"Граждане, ставшие свидетелями семейно-бытового насилия, имеют право сообщить об этом в органы, наделенные функциями по профилактике и пресечению семейно-бытового насилия" (Пункт 3 статьи 23);
"В целях обеспечения безопасности пострадавшего и при отсутствии оснований для производства административного задержании начальниками территориального органа полиции, местной полицейской службы органа внутренних дел, их заместителями, участковым инспектором полиции либо инспектором по делам несовершеннолетних выносится защитное предписание с учетом мнения пострадавшего" (Статья 28);
"В случае совершения насилия в отношении несовершеннолетнего в семейно-бытовой сфере, когда имеются основания полагать, что оставление и не применение мер защиты ставит под угрозу жизнь и здоровье несовершеннолетнего, органы внутренних дел доставляют его в организацию, осуществляющую функции по защите прав ребенка для временного пребывания, до решения вопроса о его дальнейшем содержании либо устройстве на основании рапорта должностного лица органов внутренних дел" (Пункт 1 статьи 35);
Также речь идет об "обеспечении привода лиц, совершивших семейно-бытовое насилие и состоящих на профилактическом учете, в медицинское учреждение для прохождения психокоррекционной программы".
Как заявляют активисты, вырисовывается страшная картина. По доносу любой бабушки у подъезда может явиться участковый и отобрать ребенка. А родителей отправят лечиться в психушку. Разработчики законопроектов уверяют, что некоторые выступления общественников носят манипулятивный характер и преувеличивают роль карательных мер в новых нормативных актах.

Реакция разработчиков

В случае с упомянутыми законопроектами исполнительная и законодательная власть буквально оказываются в тупике. Только за время карантина число правонарушений в семейно-бытовой сфере возросло на 25%. В отношении семейных дебоширов вынесено почти 37 тысяч защитных предписаний, таковы данные МВД. Около тысячи родителей ежегодно лишаются прав на воспитание детей.
Семейное насилие в Казахстане есть – этот факт не вызывает сомнений. Кроме того, при каждом выявленном случае общественность призывает максимально ужесточить законы и даже вернуть смертную казнь. Но когда законодатели взялись за требуемое реформирование, общественность вновь оказывается недовольной.
Одна из инициаторов и руководитель рабочей группы по обсуждению законопроектов "О противодействии семейно-бытовому насилию" и "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам противодействия семейно-бытовому насилию"депутат Мажилиса Айгуль Нуркина пояснила сайту sputnik.kz, что в стране совершенствуются действующие нормы, работающие с 2011 года. "Не стоит сеять панику о том, что детей будут отнимать у родителей за "шлепок", за "непомытую посуду", "не купленные телефоны", - заявила Айгуль Нуркина.
"Они (прежние нормы – ред.) ни у кого никогда за эти годы не вызывали вопросов. Покажите хотя бы одну семью, где забрали ребенка в детский дом за то, что родители, например, не купили ему новые кроссовки. Хочу еще раз подчеркнуть, цель законопроекта – не разрушать семейные ценности, а защитить тех, кто нуждается в помощи", - уточнила депутат. Рабочая группа не рассматривает вопрос о расширении действующих оснований лишения родительских прав, подчеркнула Нуркина.
"Заявление некоторых граждан, выступающих против законопроекта, со ссылкой на то, что "по сигналу любого третьего лица без судебного расследования представители госорганов могут на свое субъективное усмотрение отлучить родителя от семьи на 30 суток", мягко говоря, не соответствует действительности. Речь идет об установлении особых требований к поведению правонарушителя. Оно назначается исключительно только судом", - заявила депутат.
"Это ложное утверждение, что якобы "за донос" полиция будет изымать детей", - также прокомментировала доктор права (PhD), член рабочей группы по разработке законопроекта "О противодействии семейно-бытовому насилию" Халида Ажигулова.
"Когда полиция получает звонок о возможном семейно-бытовом насилии, то выезжает на проверку, а не чтобы автоматически изъять ребенка из семьи. Но если полицейский подтверждает, что ребенок находится в беспомощном состоянии или что-то угрожает его жизни и здоровью, он не может просто оставить ребенка в опасности и уехать", - сказала Ажигулова. По ее словам, органы опеки работают только днем, они не могут реагировать на нарушения круглосуточно, в выходные и в праздники, а полиции это доступно.
"Если такие случаи происходят в нерабочие, праздничные дни или в нерабочее время ночью, в таких случаях защитить ребенка могут только органы полиции. Полицейские не по доносу, но на основании фактического обнаружения ребенка в беспомощном состоянии или состоянии, опасном для его жизни и здоровья, имеют законные полномочия доставить ребенка в центр адаптации для несовершеннолетних", - добавила юрист.
Кроме того, по ее данным, далеко не в каждом населенном пункте РК вообще есть органы опеки. "В частности, их нет в селах, а до ближайшего района может быть 100-150 километров. И когда полицейский обнаруживает ребенка в опасном состоянии в таком удаленном населенном пункте, нелогично будет вызывать органы опеки и ждать, когда они приедут. Время может быть упущено, а ребенку могут быть нанесены серьезные травмы. Поэтому полиция также не может оставить ребенка в семье, но временно доставляет его в безопасное место", - прокомментировала она.
Дан ответ и по поводу отправления в психушку "виноватых" родителей. Понятие "медицинская психологическая коррекционная программа" доработано в рабочей группе и звучит как "Программа комплексной медико-психологической помощи".
"Она представляет собой комплекс мероприятий по оказанию медицинской, психологической помощи, направленных на коррекцию деструктивных форм поведения личности через формирование и закрепление способов эффективного взаимодействия с окружающими его людьми", - пояснила Халида Ажигулова. По словам разработчиков, программу будет разрабатывать министерство здравоохранения. Обязать пройти программу может только суд. Участковый будет вправе лишь предложить пройти такую программу правонарушителю.

В каком виде нужна реформа?

Кстати, пояснили разработчики, привлечь к административной ответственности "за шлепок" можно и по действующему законодательству. Шлепки – те же побои, они бывают разной интенсивности, некоторые вполне тянут на причинение вреда здоровью. Конфликт между общественниками и разработчиками, как нам представляется, многослоен и сам по себе нуждается в обсуждении.
Во-первых, противники законопроектов исходят из норм здоровой семьи, где главная трагедия ребенка – действительно, смартфон не той модели. Такие родители детей не бьют, заботятся о них круглыми сутками, а вмешательство государства в процесс воспитания справедливо полагают кощунственным и нарушающим конституционные статьи.
Разработчики же основываются на сотнях реальных трагедий. Например, когда в проблемной семье есть избитый голодный ребенок, есть избитая, нуждающаяся в госпитализации мать, но к бытовому истязателю по каким-то причинам пока нельзя применить репрессивные меры. Мать, как это часто случается, забирает заявление или не подает его вовсе. Ее отправят в больницу, а несовершеннолетний останется дома наедине с садистом. Допустима ли разработка нормы, согласно которой такого ребенка немедленно, но временно изымут из семьи? Как нам кажется, вполне.
Во-вторых, вопросы относительно экономического обоснования не просто справедливы. Без создания нужной инфраструктуры ни один, пусть самый грамотный законопроект не будет работать. Есть ли в нашей стране возможность пройти бесплатную программу медико-психологической помощи? Такая помощь не всегда доступна даже лицам с серьезными ментальными нарушениями, что же говорить о проблемных родителях. Расширена ли сеть адаптационных центров для изъятых детей? Подготовлены ли для этих центров педагоги и медики? Созданы ли условия для работы временных приемных семей, где ребенок сможет жить в комфорте, пока его судьба решается в суде?
В-третьих, уже сам факт того, что разработчикам пришлось разъяснять некоторые новшества – тревожный сигнал. В Казахстане накоплен огромный опыт бега по законодательным граблям, реформ ради реформ, ради потраченных в никуда бюджетных средств. Семья слишком уязвимый институт, чтобы подвергать его таким испытаниям на прочность, каким десятками лет подвергаются, например, сфера здравоохранения или образования. Вывод очевиден. Законопроекты о насилии в семье должны быть тщательно и публично проанализированы с обязательным привлечением компетентных общественных деятелей.