Данияр Ашимбаев, turanpress.kz, 7 сентября

В своем послании народу Казахстана президент Токаев отметил: "Чрезмерное присутствие государства в экономике серьезно сдерживает ее рост и конкурентоспособность, приводит к коррупции и незаконному лоббированию. Госпредприятия по-прежнему доминируют во многих секторах, пользуются монопольными льготами. Мы начали решать данные проблемы. Так, в Концепции государственного управления предусмотрены меры по сокращению квазигосударственного сектора, повышению его эффективности, прозрачности и подотчетности. Высшим советом по реформам одобрен новый план приватизации. Теперь нужен строгий контроль".
Курс на разгосударствление экономики и приватизацию государственного сектора был взят еще до обретения независимости. Эта тема актуализировалась в последние годы перестройки и активно обсуждалась политиками, чиновниками, экономистами, общественностью. Никто не говорил о построении в Казахстане в частности и в распадающемся СССР капитализма. Сначала речь шла о "социализме с человеческим лицом", затем о "внедрении рыночных отношений", а затем – о "социально ориентированной рыночной экономики". На рубеже 1990 и 1991 гг. одновременно с провозглашением государственного суверенитета и переводе союзных предприятий под местную юрисдикцию началось оперативное формирование нормативно-правовой базы под будущие рыночные реформы, а заодно – создание новых структур типа Антимонопольного комитета и Комитета по государственному имуществу.
Изначально предполагалось идти по восточноевропейскому пути массовой (купонной) приватизации, но одновременно был взят курс на систему государственных финансово-промышленных групп. Эти два подхода конкурировали между собой, но принятая в 1993 г. госпрограмма разгосударствления и приватизации представляла синтез обоих.
Между тем, сложился симбиоз части "реформаторов" и теневых трейдеров, взявших под контроль экспорт сырья. В итоге прежние подходы были забыты и государство взяло курс на "приватизацию по индивидуальным проектом", в самом начале замаскированную под передачу предприятий в управлений. Следующие несколько лет прошли в яростной приватизации всего и вся, войнах между более и менее успешными приватизаторами, но в итоге в частную собственность ушли почти все базовые и перспективные предприятия нефтегазовой сферы, цветной и черной металлургии, угольной промышленности, электроэнергетики, которые разобрали наиболее сильные и влиятельные игроки – от оффшорных трейдеров до крупных ТНК. Одновременно были разгромлены практически все созданные накануне ГХК, ГАКи и НАКи, что обеспечило приватизацию предприятий легкой и пищевой промышленности, торговли. Многочисленные НИИ и детские сады пошли под офисы.
По мере стихания первоначального импульса начался обратный процесс: правительство начало создавать будущий квазигосударственный сектор экономики. Начали создаваться национальные компании – частью на базе отбитых у потенциальных покупателей активов, частью – на базе естественных монополий.
Следующий этап характерен двумя основными тенденциями. Новые собственники попытались максимально легализовать свои активы, в том числе выведя их из под национальной юрисдикции. А менеджмент нацкомпаний при поддержке правительственных чинов начал борьбу за превращение госсектора в "квазигосударственный". Данный термин вошел в обиход, по сути, только в Казахстане, и смысл его претерпел существенную эволюцию от академического определения. Государство старалось не лезть в дела менеджмента, а менеджмент делал вид, что он работает на благо страны. Запутанность отношений между государством и принадлежащими ему активами стала еще запутаннее с созданием госхолдингов, а таковых кроме "Самрука" накопилось немало.
В результате реализации этих двух тенденций получилось следующее. Существенная часть корпоративного бизнеса юридически закрепилась в Лондоне. Госхолдинги же стали расти (с точки зрения активов), но не стали не то, чтобы эффективнее, но и эффективными вообще. По требованию первого президента была проведено "народное IPO" с целью дать возможность гражданам получать дивиденды от работы нацкомпаний, но эта мера оказалась очень и очень локальной. Кроме того, в рамках требования сократить размеры госсектора менеджмент квазигоса инициировал кампанию по оптимизации "непрофильных активов". Но – увы! – в перечень непрофильных активов попали, во-первых, наиболее прибыльные дочки, во-вторых, кампании, без которых технологический процесс мог быть нарушен и вследствие чего они имели гарантированные контракты с бывшими "мамками", а в-третьих, непрофильные активы в массе своей были приватизированы менеджментом или аффилиированными с ними лицами.
Говоря о сопутствующих процессах можно отметить приватизацию строительной отрасли, части предприятий здравоохранения, высшего образования, других сфер, а также снос значительной части прежних промышленных предприятий под строительство жилых комплексов и торгово-развлекательных центров.
В марте 2014 г. правительство утвердило Комплексный план приватизации на 2014-2016 гг. Через месяц яростных баталий в этот абстрактный план были внесены перечни организаций республиканской и коммунальной собственности, подлежащих приватизации. Интереса ради можно упомянуть, что МВД было предписано приватизировать 5 объектов, включая 3 санатория, Минздраву – 4 объекта (образование), Минтранскому, МОН – по 4, Министерству окружающей среды и водных ресурсов и Министерству культуры – по 2 (включая "Казахфильм"), Министерству экономики и бюджетного планирования – АО "Институт экономических исследований" и т.д. Акиматам было предписано приватизировать 415 объектов, "Самруку" – 106, "Байтереку" – 15, "КазАгро" – 32, "Парасату" – 8, "Зерде" – 1, СПК – 174 объекта.
За время существования плана из него официально было исключено только 2 объекта, но, судя по тому, что немало активов перекочевало в последующие планы, эта амбициозная программа выполнена не была.
В последние дни 2015 г. постановление правительства свою силу утратило, зато был принят Комплексный план приватизации на 2016–2020 гг.
Документ был более пространный. В нем был "перечень крупных организаций республиканской собственности, подлежащих приватизации в приоритетном порядке", куда вошли АО "Железнодорожные госпитали медицины катастроф" (МВД), ТОО "СК-Фармация", АО "Казмедтех", АО "Национальный научный медицинский центр" (МЗСР), АО "Национальная компания "Қазақстан ғарыш сапары", АО "Национальная геологоразведческая компания "Казгеология", РГП "Казахавтодор" (МИИР), АО "Международный центр пограничного сотрудничества "Хоргос", АО "Международный аэропорт Астана" (Минфин), АО "Парк ядерных технологий" (МЭ), АО "Санаторий "Алматы" и "Астана қонақ үйі" (УДП). В "перечень крупных организаций коммунальной собственности, подлежащих приватизации в приоритетном порядке" вошло только АО "Аэропорт Коркыт Ата" (акимат Кызылординской области). 51 объектов попали в "Перечень крупных дочерних, зависимых организаций национальных управляющих холдингов и иных юридических лиц, являющихся аффилиированными с ними, предлагаемых к передаче в конкурентную среду в приоритетном порядке". В том числе: "Казахтелеком", "Qazaq Air", "Национальная компания "Актауский международный морской торговый порт", "Казтеміртранс", "Пассажирские перевозки", "Алматинские электрические станции", "Алатау Жарык Компаниясы", "Жилстройсбербанк Казахстана", "Экспортно-кредитная страховая корпорация "КазЭкспортГарант", "Продовольственная контрактная корпорация", "КазАгропродукт", "КазАгроФинанс", "КазАгромаркетинг", ТОО "Атырауский нефтеперерабатывающий завод", "ПетроКазахстан Ойл Продактс", "НМСК "Казмортрансфлот" и другие. 173 дочерних и зависимых компаний ФНБ "Самрук-Қазына" предлагались к передаче в конкурентную среду. Предполагалась приватизация 49 организаций республиканской собственности, передача в "конкурентную среду" 367 организаций коммунальной собственности и 129 дочерних, зависимых организаций национальных управляющих холдингов, национальных холдингов, национальных компаний и иных юридических лиц, являющихся аффилиированными с ними.
В этот перечень, так до конца и не исполненный, за период действия правки вносились 29 раз. В основном, в виде исключения из списка тех или иных объектов.
В декабре минувшего года правительство утвердило Комплексный план приватизации на 2021–2025 гг.
В Перечень крупных организаций республиканской собственности, подлежащих приватизации в приоритетном порядке, вошли АО "Национальный научный медицинский центр" (Минздрав), ТОО "АЭС Усть-Каменогорская ГЭС" и "АЭС Шульбинская ГЭС" (МЭ) и АО "Отель "Алатау" (УДП). По поводу приватизации энергопредприятий ВКО было высказано множество вопросов и протестов, но они остались проигнорированы. Вопрос о приватизации ННМЦ стоял давно – бывший Республиканский клинический госпиталь упорно вносили в реестры с 2016 г., но продать его (тем, кому нужно, видимо) удалось только в 2021 г.
22 объекта попали в Перечень крупных дочерних, зависимых организаций национальных управляющих холдингов, национальных компаний и иных юридических лиц, являющихся аффилиированными с ними, предлагаемых к передаче в конкурентную среду в приоритетном порядке. Среди них – "Қазақстан темір жолы", "Самрук-Энерго", "Тау-Кен Самрук" и "Казпочта" (предусмотрены IPO и продажи стратегическим инвесторам). 4 организации республиканской собственности были намечены к приватизации. В Перечень организаций коммунальной собственности, предлагаемых к передаче в конкурентную среду, вошли 448 объектов, а в Перечень дочерних, зависимых организаций акционерных обществ и иных юридических лиц, являющихся аффилиированными с ними, предлагаемых к передаче в конкурентную среду, – 171 объектов. Кроме того, судьба 29 объектов (реализация, реорганизация или ликвидация) была поручена правлению "Самрука".
В марте правительство убрало из перечня активов, подлежащих передаче в конкурентную среду, АО "Казахтелеком", но, как известно, по поводу перечня идут достаточно ожесточенные баталии.
Некоторые активы государство упорно пытается продать так сказать стратегическим инвесторам, но никак не может сойтись в цене, чтобы это не привело к скандалу или уголовным делам. Продажа некоторых объектов имеет под собой в первую очередь желание закрыть ту или иную тему, связанную с бессмысленным прожектерством. Так, несколько лет "Самрук" пытается продать хотя бы за несколько миллионов активы, связанные с некогда пафосно раскрученным проектом по производству солнечных батарей, которые принесли миллиардные убытки, в том числе связанные с погашением кредитов зарубежным банкам.
От некоторых активов давно есть желание избавиться, но никто не хочет их брать. Напротив, продаже ряда активов, попавших в реестры, сопротивляются сами ведомства. Так, Минэкономики в 2018 г. удалось "отбить" АО "Институт экономических исследований", что немудрено: эта структура без тендеров исправно получает финансирование из бюджета (в 2021 г. – 1,6 млрд., в 2020 г. – 1,4 млрд., в 2019 г. – 1,2 млрд. и т.д.). Ожидалась приватизация АО "Өрт сөндіруші", подведомственного МЧС, но его в марте – от греха подальше – слили с АО "Казавиаспас". Вместо некоторых поспешно приватизированных объектов коммунальной собственности акиматы тихо создают новые – с теми же функциями.
По поводу некоторых приватизационных идей уже идут скандалы. Взять хотя бы 3 музыкальных школы в Алматы. Когда об этом стало известно, последовала возмущенная реакция общественности. Тут же выяснилось, что министерства культуры и спорта, образования и науки – категорически против. Акимат Алматы сообщил, что решение об их приватизации приняло правительство, а правительство – что внесло в список по представлению акимата. При этом все обещали приватизацию отменить, но решения так и не последовало.
В итоге обоснованность самого списка объектов приватизации вызывает существенные вопросы. О новых собственниках и цене вопроса, как правило, не сообщается. Если же покопаться в аудиторской отчетности госхолдингов и нацкомпаний, то можно – без всякого удивления – обнаружить распространенную практику, по которой сделка по продаже того или иного актива считается закрытой, но поступление средств за него от покупателя отнесено в далекое будущее.
Таким образом, что управление государственными активами, что их приватизация организованы одинаково отвратительно. Приватизацию в свое время метко окрестили "прихватизацией", и будем откровенны: ничего, чтобы изменить отношения к процессу, государство так и не сделало...