Гульмира Илеуова, turanpress.kz, 5 октября

Тезисы выступления на республиканской научно-практической конференции "Конституционные реформы и актуальные вопросы электорального процесса в современном Казахстане" (АСК), 29.09.2022
1. Электоральный цикл начался внезапно, многие политические субъекты оказались не готовы к нему – это видно и по реакции партий, и по поведению отдельных политических деятелей. Отсюда и все обвинения, что возродились, а, точнее, никуда и не ушли методы конструирования политического процесса в стране: у власти все козыри, и она формирует повестку дня на удобной для себя форме. По моему, скажем так, у общественности есть основания быть недовольными (тем, что никуда не ушли старые правила игры) и проводить подобные аналогии. В этой связи беспокоит то обстоятельство, что "играть на опережение" идеологическим властям, наверное, удобно и целесообразно, но теряется предсказуемость политики, а это база для формирования доверия/недоверия в самом широком смысле слова, с которой у нас явно проблемы. Опять же, наверное, в Акорде есть уверенность в собственном прогнозном видении и полнейшем охвате комплекса социально-экономических и внутриполитических рисков, которые сформировалась к осени 2022 года, но в случае игры властей на опережение, и вся ответственность за провалы также в полной мере лежит на ней. Хотя, по-моему, главный лозунг переживаемого периода – это уже не стабильность, а "устойчивость на основе предсказуемости", и не потому что во власти должны быть предсказуемые простаки, которых легко просчитать, а потому что по другому вряд ли может быть успешное развитие страны.
2. В связи с вопросами современного электорального процесса, хочу остановиться на своих наблюдениях общества Казахстана. За последние 15 лет число тех, кто говорит, что будет надеяться только на себя и ресурсы своей семьи заметно выросло, до половины участвующих в опросах. Люди об этом говорят с гордостью, максимально дистанцируясь от любых возможных коллективных действий. И возникает важнейший вопрос: если в своей обыденной практике казахстанцы не хотят объединяться, хоть немного делиться своей автономностью (все тот же эффект мещанина), то почему такие люди, по мнению партийных строителей, должны быть готовы или захотят объединяться в политические конструкции, типа партий, или даже в общественные организации? Нет, в данный исторический момент не захотят и не будут испытывать такой потребности.
3. Как показывают опросы населения и экспертов, в обществе присутствует глубокое разочарование возможностями влиять на власть, участвовать хотя бы в диалоге с ней. Одна из причин разочарования кроется в том, что прежние годы была сформирована корпоративная (она же континентальная, европейская) модель продвижения общественных интересов при взаимодействии с государством. Такая модель, в отличие от плюралистической модели, предполагает, что в качестве второй стороны разговора выступает консолидированный институт, который говорит как бы "от имени". В случае Казахстана – это, например, АНК (от имени многоэтничного общества), НПП "Атамекен" (от имени предпринимательства), "Нур Отан" (как доминирующая партия), ДУМК (от имени всех мусульман), Конфедерация профсоюзов и т.п. Эта модель, думаю, была вызвана авторитарными особенностями политического режима. В данный момент возникает вопрос/проблема – в какой мере эта модель, во-первых, отражает все имеющиеся запросы в обществе, и, во-вторых, есть ли основа для проявления более разветвленного/плюралистического общественного представительства.
4. Я в этой связи рассматривала роль Курылтая для будущего устойчивого развития страны. Но именно Курылтай видится мне, как собрание представителей сословий. Но сейчас вот это сословное представительство, по моему, будет переходить или даже уже начало переходить и на уровень партийного представительства. Первый сигнал был тогда, когда партия Нур Отан сняла со своего названия слово "демократическая". Раньше это был хоть какой-то якорь для понимания ее партийно-идеологического позиционирования и, соответственно, вокруг этого формировались позиции других партий. Если точнее – слева коммунисты, сейчас народники, справа – Ак жол. А в итоге партии вместе с акиматами озабочены в равной мере, решая социальные проблемы населения: на уровне сел и городов, районов и областей, всей страны обсуждают, иногда в прямом эфире, как починить крышу в каждом отдельном доме, или уволить плохого чиновника. Но ощущение, что эта классика уже изжила себя.
5. А в это время наиболее сплоченными являются группы, мобилизованные вокруг одного интереса. Наиболее яркий пример, многодетные матери, совершенно внеинституционально решают свои проблемы, выставляя иногда требования, идущие вразрез интересам других групп. И при этом совершенно не заботясь о ком-то еще. Но мы же, как социологи, знаем требования к фокус-группам – равное представительство различных слоев населения, иначе перекосит. В то же время в других государственных документах целевые группы непродуманно и неоправданно объединяются и расширяются, что в итоге не позволит проводить эффективную государственную политику. Я сейчас говорю о государственной молодежной политике, по которой понятие молодежь растягивается на возрастные когорты от 14 до 35 лет, при этом не учитываются особенности и потребности разных групп молодежи. Т.е., документ направлен на "молодежь", т.е., на всех, т.е. ни на кого. Например, та же группа NEET, с которой все так бегают, и не удивлюсь, что представители этой группы скоро почувствуют свою самость и организуют партию. Хотя, если сделать точный анализ, то понятно, что эта категория находится примерно в одной возрастной когорте, ее нет среди школьников 14–17 лет, а если ты в 25 лет NEET, то ты уже профессиональный безработный и бездельник, а уж если в 35, то точно тунеядец и паразит. Но это сарказм.
6. И, в заключение, новые правила по созданию партий (требование о 20 тыс. для регистрации) все еще сдерживают создание партий на сословной основе и также не дают появиться чисто персоналистским партиям. С точки зрения предшествующего периода партстроительства, когда мы строили идеологические массовые партии, это требование правильное. Но как мы видим, интерес к партиям, как институтам, падает во всем мире, а в Казахстане он, к тому же, полностью так и не сформировался. Наверное, нам надо хорошо подумать, что в итоге мы хотим. Хотим ли, чтобы были классические идеологические партии, но тогда надо быть готовыми, что они не охватят весь тот спектр очень разрозненных интересов и заявок, который есть сейчас в обществе и нужно быть готовыми к постоянной критике и неконвенциональному проявлению недовольства. Либо мы снижаем планку и даем волю, так сказать, свободному творчеству масс, имею ввиду политическому творчеству, и учимся с этим жить, управляться с этим.