Султан Акимбеков, "Панорама", 21 августа

С экономическим ростом сейчас везде по миру большие трудности. Например, в России, экономика которой очень похожа на экономику Казахстана, реальный ВВП в 2002 году, по оценкам экспертов, вырастет всего на 3,8 проц. в год, а может быть, и вовсе не вырастет. В зоне евро рост может составить 1,1 проц. В США сейчас, в разгар корпоративных скандалов, вообще трудно оценить реальную экономическую ситуацию. В этих условиях заявленный премьер-министром Казахстана Имангали Тасмагамбетовым экономический рост в 9,2 проц. по итогам первого полугодия вызывает уважение. Правда, судя по докладу, непонятно, идет ли речь о чистом объеме роста за полугодие или указанные 9,2 проц. следует считать в годовом исчислении. Но в любом случае результат впечатляющий. Тем более что он достигнут на фоне 7 процентов сокращения объема казахстанского экспорта за этот же период. Следовательно, возникает вопрос: каковы источники экономического роста?

По словам премьера, в первую очередь это увеличение объемов продукции в горнодобывающем секторе на 10 процентов и в обрабатывающей промышленности на 9,1 проц. То есть у экономического роста в Казахстане два источника и две составные части. Первая – это традиционное производство продукции горнодобывающей промышленности, ориентированное на экспорт, и вторая – внутренний спрос, вызвавший рост в промышленности обрабатывающей. Еще в речи премьера было сказано, что производство нефти за первое полугодие выросло на 13,3 проц. Тогда не понятно, за счет чего, собственно, произошло падение экспорта на 7 процентов и сокращение доходов казахстанского бюджета на 50 млрд. тенге. Поскольку, по логике, рост производства и экспорта в горнодобывающей промышленности плюс рост добычи и, соответственно, экспорта нефти должны были компенсировать то падение цен на нефть, которое произошло в последние полгода. Да и само падение цены на сырую нефть явно не было критичным. Цена сегодня колеблется от 21 до 25 долларо в за баррель, и это не сравнить с кошмарной ценой для нефтедобывающих стран в 10 долларов за тот же баррель, которая наблюдалась в 1998–1999 годах.

Скорее всего, речь идет об особенностях нашего ценообразования. Нефтяники попытались минимизировать свои потери по сравнению с периодом сверхвысоких (выше 35 долларов за баррель) цен на нефть за счет бюджета. Об этом было сказано вполне откровенно с самых высоких трибун. Снижение объемов экспорта на 7 процентов при впечатляющих показателях роста производства экспортной продукции говорит о том, что государство не имеет действующих механизмов получения ренты с природных ресурсов. То есть нефти добыли в физическом смысле больше, прочих природных ресурсов произвели тоже, но при отправке на экспорт цена вопроса заметно снизилась. Вот и получилось, что бюджет потерял 50 млрд. тенге и вполне мог столкнуться с серьезными проблемами уже в этом году. Однако проблем так и не случилось. Более того, вице-премьер Павлов заявил о росте доходов бюджета на 11 процентов. Почему, что же произошло?

Павлов в качестве причины назвал введение нового Налогового кодекса, который позволил государству избежать трудностей в связи с падением цен на нефть. Простыми словами, речь идет о том, что государство нашло в экономике другие источники доходов, которые позволили компенсировать снижение доходов от нефти. Одним из таких источников стало введение с 2002 года практики предварительной оплаты корпоративного налога с юридических лиц. То есть юридические лица должны платить государству налог на еще не заработанную ими прибыль. Данная мера носит явно конфискационный характер. Тем самым налоговая нагрузка на юридические лица не только не снизилась, как декларирует правительство, но и увеличилась. Но самое печальное, что, затыкая одну дыру в бюджете, образовавшуюся из-за неспособности взять свое положенное с экспортоориентированных предприятий, государство подрывает общую линию на реформирование экономики, на повышение ее открытости и цивилизованности. Ясно, что практика изъятия еще не заработанной п рибыли приведет к ее сокрытию. И можно предположить, что в 2003 году валовый корпоративный налог с юридических лиц заметно снизится. Хотя понятно, что общая цель и государства и бизнеса должна заключаться в установлении приемлемых правил игры. И чрезмерные нормы налоговых изъятий приведут только к увеличению теневого сектора экономики.

Вполне возможно, что в правительстве это понимают, поэтому расценивают данную меру как временную, направленную на решение конкретной проблемы наполнения бюджета в этом году. Но известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Надеяться только на повышение добычи нефти, наверное, не стоит, потому что возможности государства по воздействию на экспортоориентированные предприятия весьма ограниченны. Например, даже такая простая и эффективная мера, как введение экспортной пошлины на нефть, которая вполне четко работает в той же России (в настоящий момент 20 евро с тонны), у нас, судя по всему, невозможна. Между тем введение такой пошлины при объеме экспорта в 25 млн. тонн в год могло бы дать государству 500 млн. евро, или искомые 75 млрд. тенге, которые позволили бы ослабить налоговое давление на обычную экономику и тем самым создать условия для ее развития. Действительно, назвать ее реальной было бы неправильно. Потому что экономика она вся реальная. Просто чтобы отличить сырьевую час ть экономики от остальной, ее, остальную, вполне можно назвать обычной, в первую очередь связанной с рынком потребительских товаров и услуг.

И отсюда вытекает вторая проблема нашего общего экономического роста, связанная с его источником, – ростом внутреннего спроса. Внутренний спрос важный, если не ключевой источник экономического роста, да и вообще базовая основа любой западной экономики потребительского типа. Активный потребитель – главный элемент для экономики и общества, его холят и лелеют, на него надеются, его уважают, его желаниям потакают. Но это в том случае, когда потребительский спрос является основным источником роста и экономической организации общества вообще. Есть и еще одна важная сторона медали, когда источником внутреннего спроса является спрос со стороны государства. Например, сейчас США стремятся выйти из кризиса, поразившего страну, с одной стороны, с помощью потребительского спроса, удешевляя кредит, и с другой – одновременно наращивая расходы государства с помощью тех же военных расходов. Извечная дискуссия: что лучше – либеральная экономика или государственно-монополистический капитализм, стихия рынка ил и регулирующая роль государства?

Всегда лучше, когда можно опираться на оба эти источника или, по крайней мере, варьировать их использование, тогда получается относительная гармония, и на этих принципах стоят экономики ведущих западных стран. Но совсем другое дело, когда основным источником внутреннего спроса выступает главным образом государство. Это в большей степени характерно для стран третьего мира, главным образом имеющих доходы от продажи природных ресурсов. Для таких стран опираться на развитие потребительского спроса со стороны населения сложно и трудоемко. Потребительский спрос вещь капризная и требует высокой степени организации государства и самоорганизации со стороны общества. Обеспечить спрос со стороны государства и проконтролировать его гораздо проще. Не будем забывать и о такой неприятной стороне, как паразитирование на государственных заказах. Это гораздо более выгодный и безопасный источник доходов чиновничества, чем банальное воровство. Поэтому в большинстве нефтедобывающих стран третьего мира государст во всегда много тратит. В том числе и на социальные программы, фактически подкупая население и тем самым развращая его.

Голубая мечта многих наших политиков – дать каждому человеку долю от продажи нефти и металлов. Но здесь самая главная опасность заключается в том, что рост расходов государства целиком зависит от величины поступлений от экспорта сырья. Такие страны очень уязвимы, в том числе и в социальном вопросе. Классический пример – Саудовская Аравия. Самая богатая нефтедобывающая страна в мире имеет в настоящий момент дефицит бюджета в 12 млрд. долларов. При этом в стране наблюдается рост недовольства населения, привыкшего к высокому уровню жизни. Фактически это вопрос о качестве внутреннего спроса. Если в Казахстане развивается тенденция в сторону роста государственных расходов, как в странах третьего мира, – в ущерб развитию потребительского спроса, это печально.

Нельзя зависеть только от экспорта сырья. Это аксиома, в которой убеждены все. Но перейти к экономике потребительского типа – это большой вызов. Например, это пытается сделать Россия. Период высоких цен на нефть Москва попыталась использовать на создание условий для экономики потребительского типа. При этом нельзя не отметить, что в год на душу населения Россия экспортирует примерно 0,8 тонны нефти (120 млн. тонн нефти при 145 млн. населения), а Казахстан даже по итогам прошлого года на ту же душу – 1,7 тонны (25 млн. тонн нефти на 14,5 млн. населения). Но Россия ведет войну в Чечне, выплачивает внешний долг, по крайней мере 4 раза повышала пенсии населению (последний раз с 1 августа – на 9 процентов), а также зарплату госслужащим и военным. И даже нынешний период цен на нефть в целом устраивает Москву. Развитие экономики России, ориентированной на потребителя, мы можем наблюдать на казахстанских прилавках.

У роста государственных расходов есть еще одна сторона. Все это происходит на фоне низкой инфляции (3,1 проц.) и доступного кредита. В экономике вполне достаточно денег, и их предложение заметно превышает спрос, то есть способность экономики их освоить. Поэтому резко встает вопрос о качестве реализуемых проектов. Особенно это касается проектов, которые идут по линии государственного заказа. Не секрет, что самое сложное – это получить заказ, остальное не так уж важно, и проблема даже не в тех фирмах-однодневках, которые, получив 30-процентную предоплату, исчезают на отечественных просторах. Проблема как раз в том, что на повестке дня стоит необходимость освоения выделяемых средств. Отсюда мы получаем большое количество реализуемых проектов зачастую низкого качества, что потом требует разбирательств на самом высоком уровне. Качество дороги Астана – Алматы – это самый известный пример.

Понятно, что избыток денег давит на рынок. Поэтому получается, что часто именно под деньги создаются проекты с весьма спорной экономической эффективностью и сомнительным качеством. Последний пример – строительство элитного жилья. Рынок просто пухнет от денег, и строительные компании часто собираются именно под деньги, не имея серьезной строительной практики. Темные окна многих из вновь построенных домов по вечерам наглядно демонстрируют: реализация квартир для этих компаний была делом заведомо вторичным.

Вообще выходит, что мы имеем слегка перекошенную модель экономики. Денег в системе много, проектов мало и деваться им, деньгам, по большому счету некуда. Развитие того же фондового рынка упирается в отсутствие желания крупнейших предприятий Казахстана быть прозрачными, как стеклышко. Хотя опыт той же России говорит о том, что прозрачность способна принести больше денег. Свежий пример: Магнитогорский металлургический комбинат в начале августа впервые выпустил консолидированную отчетность по международным стандартам. А одна из сотовых компаний, "Вымпелком", выходя на Нью-Йоркскую фондовую биржу, сообщила даже о бывшей судимости одного из своих руководителей. А что мы можем сказать о наших отечественных предприятиях, о том же "ИСПАТ-Кармете", бывшем Карагандинском металлургическом комбинате? Практически ничего.

Но в любом случае экономический рост это всегда лучше... Тем более что имеется вполне реальный прогресс – это достигнутый уровень монетизации экономики в 18,7 проц. от ВВП, о чем заявил председатель Нацбанка Казахстана Григорий Марченко. Напомним, что в период низких цен на нефть этот показатель составлял 8–9 процентов. Монетизация экономики – показатель косвенный, но важный. Это все равно что уровень крови в организме человека. Мало крови, человеку плохо, суставы не двигаются, много – тоже плохо, инфляция организма. Конечно, 18,7 проц. от ВВП это не рекордные 132 процента, как в Японии, и не 60–70 процентов, как в Европе, но все равно это уже прогресс.

---

ССГПО увеличивает производство и энергомощности
Нагима СЫЗДЫКОВА, "Панорама", 23 августа

ОАО "Соколовско-Сарбайское горно-обогатительное производственное объединение" (ССГПО) запустило в эксплуатацию на собственной ТЭЦ новый объект - градирню №2, работы по строительству которой велись в течение двух лет.

Как сообщили Панораме в информационном центре объединения, в работе градирни производительностью 16 тысяч кубометров охлаждаемой воды в час применены новые технологии - она оснащена современным оборудованием. После пуско-наладочных работ новая градирня включена в технологический процесс теплоэлектроцентрали ССГПО. До этого ТЭЦ Рудного пользовалась только одной градирней, построенной около 40 лет назад. Между тем в связи с увеличением электрической мощности ТЭЦ возникла необходимость в новых объектах, одним из которых и стала градирня №2. В данное время продолжается строительство еще одного турбоагрегата.

Введение в эксплуатацию новых объектов позволит вывести установленную мощность ТЭЦ на 204 МВт по сравнению со 172 МВт в настоящее время. В 1998 году, когда ССГПО взяло рудненскую ТЭЦ в свое управление, ее электрическая мощность составляла всего 29 МВт. Сейчас производственная потребность объединения в электроэнергии составляет 260-270 МВт, и промышленная зона предприятия на 65 процентов обеспечена собственной электроэнергией. В информационном центре подчеркнули, что реконструкция ТЭЦ ОАО "ССГПО" является одним из главных направлений инвестиционной программы объединения. Так, увеличение производства электроэнергии на ТЭЦ объединения связано в первую очередь с необходимостью уменьшения расходов на ее транспортировку, поскольку транспортировка электроэнергии, часть которой подается с Аксуской ГРЭС, обходится ССГПО в два раза дороже, чем выработка собственной электроэнергии.

ССГПО, обеспечивая себя энергомощностями, также увеличивает объемы производства и отгрузки железорудной продукции. В частности, только в июле этого года потребителям было отправлено 1246 тысяч тонн, что на 18,6 процента больше аналогичного показателя прошлого года. В целом за 7 месяцев текущего года потребителям отгружено 6677 тысяч тонн. В целом же производство товарной руды в июле достигло 1079 тысяч тонн (112% к июлю 2001 года), а в январе-июле текущего года - 7149 тысяч тонн. В июле этого года по сравнению с июлем 2001 года на 39,8 процента увеличилось производство окатышей, которое составило 601 тысячу тонн. С начала года в ОАО "ССГПО" было произведено 4111 тысяч тонн окатышей, что на 18 процентов превысило аналогичный прошлогодний показатель. Добыча сырой руды в объединении за январь-июль текущего года достигла 15812 тысяч тонн, в том числе в июле - 2391 тысячи тонн, или 106,5 процента к июлю 2001 года. Переработка сырой руды за семь месяцев этого года в ССГПО составила 15830 тысяч тонн, а в июле - 2390 тысяч тонн (106,6 процента).

Кроме того, информационный центр сообщил, что в истекшем июле в объединении произведено вскрышных работ в объеме 4300 тысяч кубометров породы, а с начала года - 29601 тысячи кубометров.

---

"Казхром" увеличивает производство ферросплавов. В том числе за счет переработки отходов
Нагима СЫЗДЫКОВА, "Панорама", 23 августа

Производитель ферросплавов ОАО "Феррохром", подразделение транснациональной компании "Казхром", и американская фирма "EnSafe Inc." на прошедшем на этой неделе в Алматы семинаре-совещании "Механизмы регулирования и стимулирования природоохранной деятельности в Казахстане - состояние и перспективы" представили совместный проект по переработке твердых отходов.

Выступивший на семинаре начальник управления охраны труда, экологии и общих вопросов ОАО "Феррохром" Бейбит НУРТАЕВ сообщил, что предприятие еще в начале текущего года получило на реализацию этого проекта от Агентства по международному развитию США (USAID) в рамках программы "Эколинкс" грант в размере $50 тыс.

Проект предусматривает переработку низкоуглеродистых отходов феррохрома, которых в ОАО "Феррохром" накопилось уже порядка 200 тысяч тонн. Ранее предприятие уже решило вопрос переработки шлаков высокоуглеродистого феррохрома, используемых для получения огнеупоров.

В ходе работы над проектом переработки низкоуглеродистых отходов партнеры рассмотрели различные идеи по их утилизации. Стороны сошлись во мнении, что низкоуглеродистые отходы, в частности оксид кальция (негашеная известь), можно использовать в обработке почвы, сточных вод для удаления фосфатов, применять в строительстве дорог и т. д. Сейчас руководство "Феррохрома" рассматривает возможность переработки образуемых в процессе производства шлаков на асфальтобетонном заводе Донского ГОКа (также входящего в "Казхром"), который рассчитывает возродить ранее существовавший выпуск этой продукции.

Руководство "Феррохрома" уверяет, что готово отправлять на Донской ГОК весь объем ежегодно образуемых отходов, но в конечном итоге все будет зависеть от возможностей самого асфальтобетонного завода.

По словам г-на Нуртаева, в настоящее время в ОАО "Феррохром" только 3 тысячи тонн образуемого шлака перерабатывается в ферропыль и металлоконцентрат, а остальной объем поступает на отвал.

Между тем, по расчетам специалистов, при реализации проекта по переработке твердых отходов пыление снизится на 13 тонн, размещение шлака - на 60 тысяч тонн в год. Кроме того, ожидается, что с переработкой низкоуглеродистого феррохрома ежегодно плата за размещение отходов снизится на Т4,8 млн (за 50 тысяч тонн), а дополнительный доход от переработки шлака составит Т10 млн.

По словам генерального директора ОАО "Феррохром" Валерия ГРИНЕНКО, сейчас завод платит государству Т79 за тонну размещаемых отходов. В год эта цифра составляет ни много ни мало Т16 млн и постоянно увеличивается. Всего же на шлакоотвале "Феррохрома" уже скопилось порядка 15 млн тонн различных отходов.

Г-н Гриненко сказал журналистам, что возглавляемое им предприятие рассчитывает в течение последующих 15 лет полностью ликвидировать шлакоотвал. Он пояснил, что это может быть достигнуто путем внедрения новых перерабатывающих мощностей.

Уже к концу этого года "Феррохром" планирует запустить в строй новый цех, который будет ежемесячно перерабатывать порядка 40-50 тыс. тонн шлака старых отвалов.

Постепенно за счет переработки шлакоотвалов и извлечения из них феррохромов, а также реконструкции печей и внедрения новых технологий предприятие планирует увеличивать производство ферросплавов. Так, уже к 2007 году завод собирается поднять производство ферросплавов до 250 тыс. тонн в год с нынешних 220 тыс. тонн.

В первом полугодии текущего года по сравнению с аналогичным периодом 2001 года в ОАО "Феррохром" несколько изменилась структура выплавляемых сплавов. В частности, были увеличены объемы производства низкоуглеродистого феррохрома (на 87,8%) и ферросиликохрома (на 118,8%). Соответственно несколько снизилось производство высокоуглеродистого феррохрома, который помимо товарного выпуска используется в производстве вышеупомянутых сплавов в качестве промежуточного продукта. В целом же "Феррохром" производит высокоуглеродистый феррохром, рафинированные марки феррохрома, жидкое стекло, хроморудные брикеты, силикатный кирпич, огнеупорные изделия из шлака феррохрома, металлический хром. Завод также занимается отработкой технологии получения высокопроцентного (70%) ферротитана из ильменитового концентрата Шокашского месторождения.

ОАО "Феррохром" в этом году намерено инвестировать в развитие новых технологий и реконструкцию оборудования $4 млн собственных средств, из которых с начала текущего года уже израсходовано $2,5 млн. Ежегодно завод также намерен инвестировать на эти цели по $4 млн.

В настоящее время объемы производства увеличивают и другие подразделения "Казхрома" - Аксуский завод ферросплавов (АЗФ) и Донской ГОК, являющийся сырьевой базой ТНК.

Так, АЗФ в первом полугодии текущего года произвел 457 тыс. тонн ферросплавов, что на 12% больше, чем за соответствующий период прошлого года. Снижение объема на 12,1% произошло лишь в производстве ферросилиция, что было вызвано временным переводом ферросилициевых печей на выплавку ферросиликохрома, производство которого в результате составило 36 тыс. тонн, или 138,1% от уровня первого полугодия 2001 года.

В настоящее время АЗФ, который ежегодно увеличивает добычу руды и, соответственно, производство ферросплавов, беспокоят устанавливаемые ставки платежей за размещение твердых отходов. По мнению руководства завода, при определении ставок данных платежей не учитывается месторасположение предприятия, вид отрасли, технологии переработки рудного сырья. Сейчас размер ставки платежей за размещение твердых отходов, к примеру, в Карагандинской области, где расположено разрабатываемое АЗФ месторождение марганцевых руд Тур, одинаков для всех горнодобывающих предприятий, без учета вида добываемого и перерабатываемого сырья. При этом устанавливается один размер ставок для хвостов, шламов, металлургических шлаков и золошлаков, хотя различны условия размещения этих отходов и их физическое состояние. К тому же на семинаре-совещании представители АЗФ заявили о "несоизмеримости" влияния Тура, находящегося в 80 км от ближайшего населенного пункта в безлюдной степи, и какого-либо металлургического предприятия, располагающегося непосредственно в черте города или поселка. Недропользователь также выражает несогласие по поводу того, что ставки платежей за размещение твердых отходов устанавливаются за тонну, а не за 1 кубометр.

В настоящее время увеличивает добычу товарной хромовой руды и Донской ГОК, который только за первое полугодие этого года добыл 1,1 млн тонн, что на 5,5% больше, чем за тот же период прошлого года. ГОК увеличивает производство, в том числе за счет запуска в эксплуатацию новых добывающих мощностей. Так, еще в конце прошлого года состоялось открытие первого пускового комплекса самой крупной в мире шахты по добыче хромитовых руд - имени 10-летия независимости Казахстана. Ее первоначальная мощность составляет 2 млн тонн хромитовой руды в год, проектная мощность - 4 млн тонн. Донской ГОК рассчитывает, что новая шахта, руда которой по качеству содержания оксида хрома (50%) не имеет аналогов в мире, прослужит ориентировочно более 100 лет. С вводом в эксплуатацию новой шахты на Донском ГОКе завершилась программа перевода добычи хромитовых руд с открытого способа на подземный. В настоящее время хромиты добываются примерно в 20 странах, при этом Казахстан, наряду с ЮАР и Зимбабве, входит в тройку ведущих государств по хромовым запасам. И если мировое производство составляет 11-13 млн тонн в год, то около 20% производит Донской ГОК.

В целом же "Казхром" в первом полугодии 2002 года в сравнении с аналогичным периодом прошлого года увеличил объем производства товарных ферросплавов на 10%.