Владимир Милов, "Известия", 27 мая

Недавняя эквилибристика мировых цен на нефть, связанная с иракским кризисом, похоже, в очередной раз продемонстрировала, что попытка прогнозирования тенденций их динамики и построения на таких прогнозах расчетов экономического развития - дело почти безнадежное. Гораздо интереснее взглянуть на проблему с другой точки зрения: могут ли мировые цены в принципе иметь долгосрочные устойчивые тенденции к снижению и насколько общемировое снижение цен на энергию в состоянии оздоровить мировую экономику? И какие разумные причины вообще заставляли мировые цены на нефть в течение длительного времени держаться на уровне $25 - 30 за баррель и выше?

Высокие цены на нефть сыграли свою историческую роль, перестроив экономику постиндустриальных государств на энергоэффективные рельсы. Сегодняшнее торможение мирового экономического развития вызвано скорее внешними дестабилизирующими факторами, чем объективными причинами.

В этой ситуации существенное снижение цен на энергию (например, до $17 - 18 за баррель нефти) и их длительная стабилизация послужили бы мировой экономике хорошим допингом. Как развитые государства - импортеры нефти могли бы этого добиться? Способ только один: создать устойчивые условия, при которых стало бы невозможным дальнейшее эффективное функционирование ОПЕК.

Нефть - не помощник.

Роль ОПЕК в регулировании мирового рынка нефти уникальна. Организация изначально создавалась по принципу классического картеля, преследующего единственную цель - максимизацию доходов участников от экспорта нефти. В условиях дестабилизации мирового рынка нефти эта цель каждый раз достигалась эффективно и жестко: посредством нефтяного эмбарго и снижения квот на добычу нефти. Картель является единственным институтом, способным проводить сознательную политику такого рода на крайне волатильном мировом рынке нефти.

Результаты внушительны: доходы стран - членов картеля от экспорта нефти составляют сегодня $170 млрд в год. Как тратятся эти средства? Нет нужды напоминать, что почти все государства ОПЕК - монопродуктовые экономики с национализированной нефтяной промышленностью и крайне низким уровнем государственного менеджмента. Помогают ли вырученные от экспорта нефти средства экономике этих стран? Советник российского президента Андрей Илларионов в принципе прав: ВВП на душу населения в странах - членах ОПЕК сегодня более чем на 25% ниже, чем в 1973 г. , в том числе в Саудовской Аравии - на 76%.

В Саудовской Аравии - неформальном лидере картеля, стране, располагающей основным резервом нефтедобывающих мощностей и потому сильнейшими рычагами формирования его политики, внешний долг государства составляет около $30 млрд, внутренний (по оценке) - до $150 млрд (в основном это долг перед своими же государственными финансовыми институтами) , дефицит бюджета - более $10 млрд, при этом колоссальные средства тратятся на военные расходы (45% доходной части бюджета) и помощь другим странам арабского мира (Ливии, Палестине). Немногим лучше ситуация и в других государствах - участниках нефтяного картеля.

Попросту говоря, средства, которые могли бы стать источником финансирования развития мировой экономики, являются способом поддержания неэффективных государственных расходов коррумпированных режимов с низкой бюджетной эффективностью и провальным финансовым менеджментом.

Мнимый коридор.

В последние 2 - 3 года ОПЕК, словно почувствовав перспективу "переполненной чаши терпения" со стороны Международного энергетического агентства и в целом сообщества стран - импортеров нефти, устами президента Лукмана предложила мировому сообществу идею "справедливого коридора" цен на нефть, якобы устраивающего и производителей, и потребителей. Не нужно обманывать себя, пытаясь воспринять логику ОПЕК: картель реально интересует только нижняя граница, представляющая собой предел прочности финансовых систем его государств-участников. Переход верхней границы коридора всегда может быть списан на волатильность мирового нефтяного рынка: обратите внимание, что во время взлета цен на нефть в феврале-марте 2003 г. в период негативных ожиданий мирового рынка, связанных с иракской военной операцией США, ОПЕК не предпринимала никаких реальных усилий по снижению цен, ограничиваясь невнятными решениями, не выполнявшимися самими же участниками картеля.

Между тем снижение мировых цен на нефть до $17 - 18 за баррель могло бы ежегодно высвободить примерно $200 - 220 млрд издержек в странах - потребителях нефти, серьезно стимулируя темпы мирового развития. Некоторые могут сказать: это, дескать, по-шариковски - взять и волевым образом перераспределить финансовые ресурсы, да еще в пользу и без того богатых государств мира. Ничего подобного: цена нефти $17 - 18 за баррель при коридоре фактической стоимости поставок нефти на мировой рынок $3 - 15 за баррель оставляет производителям нефти возможность получать достаточно высокую прибыль. Кто скажет, что это не справедливая цена?

Способ? Создание ситуации, в которой ОПЕК прекратила бы существование или была бы лишена возможности искусственно взвинчивать цены на нефть. Методы? Повышение уровня конкуренции на мировом рынке, стимулирование появления новых производителей, диверсификация транспортных маршрутов для беспрепятственного выхода новых производителей нефти на мировые рынки. Наконец, стимулирование политики отказа государств от сотрудничества с ОПЕК. Это относится как к участникам картеля, потенциально способным его покинуть (включая послевоенный Ирак) , так и не входящим в картель экспортерам. Пример - Казахстан, сделавший сознательный выбор в пользу такого отказа.

Лоббисты высоких цен.

Вопрос конца ОПЕК не связан с оценками институциональной крепости этой организации. Это попросту вопрос желания крупнейших импортеров нефти добиться прекращения ее деятельности. Хотят ли они этого? "Слишком многие стороны не хотят, чтобы цены на нефть опускались ниже $22 - 25 за баррель", - говорит г-н Роберт Мабро, директор оксфордского Института энергетических исследований. По его словам, в числе сторон - страны - производители нефти, не входящие в ОПЕК, транснациональные нефтегазовые корпорации, кредитующие их финансовые институты, экологические организации (постольку поскольку высокая стоимость энергии повышает экономическую эффективность возобновляемых энергоисточников).

Список красноречив сам по себе. Возможно, именно наличие в развитых государствах - импортерах нефти сильного пронефтяного лобби и обеспечивает столь длительную выживаемость картеля и устойчивое получение сомнительными режимами - участниками ОПЕК высоких доходов. Исключение не составляет и Россия, где дискуссию по поводу того, выгодны стране или нет высокие цены на нефть, обычно завершает вывод: раз доходы от экспорта нефти формируют значительную часть российского бюджета, то хотя высокие цены на нефть, возможно, и препятствуют мировому развитию, но все же у нашего государства столько обязательств (включая обязательства по внешнему долгу) , что пока без высоких цен нам не обойтись.

Но давайте смотреть правде в глаза. При сегодняшних ценах на нефть, даже с учетом беспрецедентно высокой экспортной пошлины $40 за тонну, раздел добавленной стоимости от нефтяного экспорта между государством и нефтяными компаниями происходит примерно в пропорции 1:2. Кто больше теряет от снижения цен - государство или компании? И кто считал, от чего больше выиграет Россия - от поступления дополнительных $2 - 3 млрд в год в свой бюджет (3 - 4% доходов бюджета) или от исчезновения условий для развития "голландской болезни" и общего оздоровления мировой экономики, предполагающего, помимо прочего, увеличение возможностей для роста несырьевого экспорта и притока в страну капитала?

Интересно, сколько еще времени энергетическая политика государства, в том числе ритуальные танцы отдельных руководителей российского правительства с лидерами мирового нефтяного картеля, будет строиться на основе интересов нефтяных компаний, а не политики экономического развития, с невнятными рассуждениями по поводу того, как же нам все-таки "диверсифицировать экономику"?