Сергей Шелин, www.globalrus.ru, 20 ноября

Опубликованы промышленные итоги первых 10 месяцев этого года.

Результаты, если не вглядываться в них слишком пристально, вполне мажорные. Промышленный индекс вырос на 6.5%, а обрабатывающие производства – на добрых 9.8%. И то, и другое выше, чем в прошлом году.

Следует ли из этого, что сегодня меньше проблем, чем в прошлом году? Наоборот, из этого следует, что сегодня больше проблем, чем в прошлом году. Обстановка в нашей экономике после целой череды беззаботных лет явным образом ухудшается. Одно только официальное признание этого факта уже стало бы большим шагом вперед. Но надежд на это сейчас мало.

В чем ухудшение? По главному счету, даже не в том, что росстатовский промышленный индекс приукрашивает картину. Хотя он и приукрашивает. Когда станут известны темпы роста добавленных стоимостей по отраслям (их считают медленнее, чем промышленные индексы), то выяснится, что реальный рост на пару процентов скромнее.

Но даже и семипроцентный подъем в обрабатывающей промышленности сам по себе вполне высок. До тех пор, пока его не сравнивают с тем, что происходит на рынке розничных продаж – там, где люди покупают изделия этой самой обрабатывающей промышленности. Розничные продажи (в товарной массе) в этом году вырастут процентов на 15. Разница между стремительно нарастающими покупками товаров и вдвое отстающим от них собственным производством покрывается импортом. Он увеличивается в несколько раз быстрее, чем растет наша промышленность (в этом году – процентов на 40) и вытесняет продукцию собственных наших производителей с собственного нашего рынка.

Представьте себе, что импорт перестает расти. Денег у людей на руках много, товаров становится гораздо меньше, взрыв цен, всплеск инфляции и в конце цепочки – из-за резкого ухудшения экономического климата – спад в той самой обрабатывающей промышленности, которая на сегодня осталась почти единственным символом нашего процветания. Спад, конечно, не во всех обрабатывающих отраслях, но в одном из нынешних ее локомотивов, в секторе производства стройматериалов – безусловно. Однажды это уже было испытано – в дефолтном 1998-м, когда строительство упало в кризис.

А импорт, от которого мы теперь так зависим, он, понятное дело, оплачивается выручкой от экспорта. То есть, от продаж нефти, газа, а также металлов, конкурентоспособных благодаря дешевой нашей электроэнергии. Отвлечемся от нефтегазовых цен, теоретически в любой момент могущих обвалиться, но на деле как раз растущих. Однако энергодоходы страны зависят не только от цен, но и от самой возможности по-прежнему продавать за границу половину добываемых у нас газа и нефти.

Вернемся к отчету Росстата. Добыча нефти против прошлого года выросла всего на 2.4%, газа – уменьшилась на 1,3%, производство электроэнергии – на те же 1,3% увеличилось.

Если своя собственная экономика растет, то растут внутренние потребности и в том, и в другом, и в третьем (а энергия еще фактически идет и на внешние рынки в большом объеме – в виде энергозатрат на производство экспортируемых металлов). Сырьевой сектор вместе с энергетикой топчутся на месте, превращаясь в проблемные зоны. И каких-то взлетов там не предвидится даже на уровне официальных прогнозов.

Хрупкость нашей экономики усугубилась. Она и так похожа на видавшую виды, кое-как переделанную автомашину, а тут еще и часть новых узлов забарахлила. Это не очень хорошо, но гораздо хуже другое: с ней обращаются как с гоночной машиной.

Денежная масса в этом году увеличится раза в полтора. Это гораздо больше, чем требуется на рост зарплат, пенсий и пособий. Хотя и заработные платы явным образом вырвались из-под контроля. Они реально вырастут в этом году, даже с поправкой на инфляцию, процентов на 15, если не больше. Это в несколько раз превзойдет темпы роста производительности труда.

Но сверх того, огромные средства из казны - многие сотни миллиардов рублей - льются сейчас напрямую в государственную и окологосударственную экономику: в госкорпорации, в "институты развития", на нацпроекты и т.д. Госэкономика неэффективна и непрозрачна по определению, половина таких расходов в любом случае вылетела бы в трубу, но то, что поворот денежных рек осуществляется именно теперь, когда время для таких экспериментов становится все более неподходящим, это уже, пожалуй, знак судьбы.

С нашим советизирующимся народным хозяйством мы опять попадаем в давний советский капкан 1970-80-х годов. Совпадение или сходство примет – налицо. Тогда, как и сейчас, власти пытались одновременно удовлетворить и заявки низов на рост жизненного уровня, и заявки верхушечных лоббистов на госинвестиции. "Низам" раздавали деньги, "верхам" - финансировали суперпроекты.

Как и сейчас, средства на то и другое изыскивали, продавая нефть. Как и сейчас, средств, чем дальше, тем сильнее не хватало. Как и сейчас, разгонялась инфляция (тогда в скрытых формах – как рост дефицитов и расцвет черного рынка).

Сильнее всего удручало в ту пору даже не само наличие проблем, а логика системы, инстинктивно нацеленной на увеличение собственных трудностей. Это был не просто кризис, а кризис, переживаемый, стоя на голове. Естественным порядком в системе нарастали: дефицит товаров, а не покупателей, дефицит работников, а не рабочих мест. Росли: инвестиции, зарплаты и количество занятых; снижались или стагнировали: отдача от проектов, качество работ и производительность труда.

И буквально все это по пунктам мы можем отнести к сегодняшним нашим обстоятельствам. В том числе и способы, которыми власти реагируют (или собираются реагировать) на трудности. В позднесоветские времена видели не болезни, а симптомы, и пытались подавить их с помощью запретов. Сейчас делают то же самое.

МЭРТ составило список желательных в его глазах рыночных ограничений и каждую неделю что-нибудь туда добавляет. Министр сельского хозяйства требует спустить сверху нормы торговой прибыли, то есть упразднить свободную торговлю. Люди из МВД на чистом глазу предлагают причислить "излишние" прибыли к тяжким преступлениям, то есть реставрировать советские законы против "спекуляции".

Тут интересна не только сама идея, но и ее источник. Министерство внутренних дел, с его необъятным кругом проблем и ограниченными успехами в их решении, меньше всего должно бы стремиться выступать еще и в роли советчика по экономической части. Оно бы, может, и не стремилось, если бы инстинкт не подсказывал: советы нужны вовсе не по экономической части, а именно по профильной – по репрессивной.

В ту же точку – и арест замминистра финансов Сторчака. Неужели действительно важно, виновен ли он в том, что ему вменяют? Может – да, может – нет, может – невиновен в этом, зато виновен в чем-нибудь другом. Все чиновники такого уровня хоть в чем-то, да виновны. Да вот сейчас не время для выяснения подковерных отношений с руководителями экономики. Чтобы они работали, у них не должны дрожать руки. А они и так дрожат. И есть от чего.

Инфляция в этом году будет 11-12%. И это по специально придуманным расчетным методикам, нацеленным на приукрашивание реальной картины. По этому параметру происходит откат не в 2006-й и даже не в 2005-й, а, пожалуй, в 2004-й год. Трехлетний бюджет, торжественно вступающий в силу 1 января, устарел уже сейчас – ценовые пропорции изменились.

Но не это главное. Инфляция такого уровня – это отрицательная доходность любых сделанных простыми людьми накоплений, это снижение реального размера пенсий и пособий и еще многое, что массы не согласятся терпеть. Это уже не только экономика, это политика. Неужели никто не думает о политических сюрпризах?

Любопытно, что серьезных раздумий над сюрпризами экономическими, кажется, и не было вовсе. Просто развели руками. Ни власти, ни близкие к ним эксперты не предвидели инфляционного всплеска. Он был для них как гром среди ясного неба. Не вписывался в их теории.

Можно ли после этого принимать всерьез уверения, что старый семипроцентный инфляционный прогноз на 2008-й год "пока нет оснований пересматривать". Хотя есть все основания пересмотреть и прогноз, и всегдашнюю готовность и к суперпроектам, и к супертратам, и к антирыночным запретам и ко многому другому, что в последнее время вошло в привычку. Экономика пока еще не так плоха. Плоха экономическая политика. Если найдется политическая воля, то есть еще время выскользнуть из советского экономического капкана до того, как начнется полноформатный кризис.

Ведь болезни-то на поверхности. Как раз этими днями их решился назвать в своем докладе даже всегда стремящийся ладить с нашим начальством Всемирный банк. Советы его абсолютно банальны (не "регулировать" цены, не раздувать госинвестиции, а обратить внимание на излишний рост денежной массы и на приток спекулятивного капитала из-за границы), но выглядят свежо, поскольку у нас дома в последнее время задавали тон советчики-особопутчики.

Кстати, где они, "авторы" нашей инфляции? Где знатоки, которые на чистом глазу уверяли начальство, что рост денежной массы у нас, в отличие от остального человечества, не подгоняет рост цен, а чуть ли не уменьшает? Где певцы огосударствления экономики со своими самобытными теориями, так удачно совпавшими с настояниями лоббистских команд?

Самое время еще разок перелистать их предписания – не для того, чтобы наказать, а только для одного – чтобы понять, что их советы не надо слушать. Особого пути нет. Законы экономики действуют в России точно так же, как и в прочих странах.