Евгений Косенко, turanpress.kz, 23 марта

Бенджамину Франклину приписывают афоризм, согласно которому "в этом мире неизбежны только смерть и налоги". Таким образом, как и человеческая жизнь, налогообложение вроде как должно находиться в развивающейся динамике. Отсюда возникают и различные нюансы взаимоотношений налогоплательщиков с государством типа подача уточненных деклараций, заявлений о возврате переплаты или наоборот – начисление различных компенсационных платежей в виде пени. Все это вполне допустимо и абсолютно нормально при ведении любого бизнеса. В остальном налоговая политика подавляющего большинства развитых государств мира достаточно стабильна и претерпевает резкие изменения лишь в форс-мажорных вариантах (например, при той же пандемии короновируса).
А вот в государствах, которые еще стремятся к "развитости", что называется, "возможны варианты". Налоговый кодекс Казахстана давно уже стал не только головной болью для бухгалтеров, финансовых директоров и самих сотрудников Комитета государственных доходов, но и притчей во языцех для высшего руководства страны.
Еще в 2017 году президент Назарбаев заподозрил его авторов чуть ли не в подрывной деятельности:
– Посмотрите Налоговый кодекс, который кто-то создал с вражеской целью для нас всех... Мешает сложность работы налогового законодательства. К примеру, только по НДС налогоплательщику нужно знать 82 статьи Налогового кодекса. В свою очередь эти статьи имеют 268 ссылок, из которых 206 имеют дальнейшие ссылки! – возмутился в ходе расширенного заседания правительства Глава государства. И обратился напрямую к представителям финансового блока исполнительной власти:
– Какие вы условия создали? Вы просто работаете против правительства. Кто в этом разберется? Им, бизнесменам, работать, что-то создавать или в этих бумагах разбираться? Налоговое законодательство должно быть простым и понятным. И общая налоговая нагрузка при этом не должна увеличиваться…
В ответ тогдашний министр финансов Бахыт Султанов признал, что "по Налоговому кодексу действительно существуют серьезные проблемы" и пообещал дать поручение "все упростить".
"В целях дальнейшего совершенствования налогового законодательства" был оперативно создан новый Кодекс "О налогах и других обязательных платежах в бюджет", который вступил в силу первого января 2018 года. И уже через неделю в него начали вноситься очередные поправки, изменения и дополнения. Это при том, что периодически в налоговом законодательстве страны фигурировало правило, запрещающее вносить поправки в Налоговый кодекс чаще, чем раз в год. Положение, де-юре очень хорошее, но де-факто, увы, абсолютно не действующее. Поэтому, когда в декабре прошлого года в Налоговый кодекс разом внесли еще 100 (!) поправок и изменений, то заодно исключили и эту надоевшую и бездейственную формулировку.
Зато среди этой сотни поправок появилась норма, обязывающая предпринимателей пересчитать ИПН для сотрудников работающих по договорам гражданско-правового характера (таковых в стране насчитывается порядка 50 тысяч человек), причем сразу за три предыдущих года. Согласно последующим разъяснениям, делалось это в целях "избежания двойного налогообложения" и вообще – "с целью заботы о простых работниках, интересы которых не представляют на данный момент какие-либо общественные объединения, ассоциации в нашей стране". А говоря по иному – раньше все бухгалтера считали налоги правильно, но стремясь выправить свои собственные недочеты, государственные органы решили сделать это чужими руками, взвалив проблему (и ответственность за ее своевременное неисполнение) на плечи предпринимателей. По крайней мере, такое мнение высказали ознакомившиеся с новшеством представители Палаты предпринимателей "Атамекен".
Введение налоговых норм задним числом имеет красивое название "ретроспективные поправки" и, к сожалению, является для Казахстана делом довольно привычным. Для примера, можно вспомнить о налогообложении доходов нерезидентов, находящихся в стране менее 183 дней (поправка, облагающая их доходы налогами, была принята так же "ретроспективно" в 2018 году), или практику ретроспективного начисления штрафов и пени. До нынешнего года налоговики могли начислять подобные штрафы задним числом сроком за пять предыдущих лет, теперь для некоторых категорий предпринимателей из категорий МСБ положение немного улучшилось и срок исковой давности сокращен до трех лет. Правда, КГД уже успел уточнить, что сокращение срока действительно лишь для случаев, возникших после первого января 2021 года, а для всех остальных пятилетняя норма остается в силе. Таким образом, уточнение налоговиков можно тоже считать "ретроспективным", так как оно чуть иначе трактует нормы, изначально заложенные в тексте поправок…
Но вернемся к теме льгот, преференций и так называемых "специальных налоговых режимов".
Среди рассматриваемых нами государств, пожалуй, самой неперспективной в этом отношении является Германия (которая, в принципе не является низконалоговой юрисдикцией, да и никогда не претендовала на это гордое звание). Конечно, возможность немного сэкономить на налогах у некоторых категорий германских предпринимателей есть, в частности, немецкое налоговое законодательство в ряде случаев освобождает от налогообложения полученные дивиденды и прирост капитала. Налог у источника также нередко предусматривает нулевые ставки, но это зависит от вида выплаты.
Сами же немцы считают, что высокие ставки, ограничения, жесткий налоговый контроль и крайне малое количество льгот затрудняют использование немецких компаний в качестве центра извлечения прибыли. По мнению тамошних финансистов – скорее наоборот, выгоднее вывести прибыльную деятельность в страны с меньшим уровнем налогообложения. Также бессмысленно использование немецких компаний в разного рода "транзитных" и "агентских" схемах, столь популярных в последнее десятилетие. Рассматривать отдельно взятые налоговые льготы в большинстве европейских стран затруднительно, в связи с их резкой индивидуальностью к каждому виду деятельности. Можно лишь отметить, что в зависимости от состояния экономики (период пандемии сюда не относится, речь идет об общем состоянии дел в стране), периодически вводятся временные льготы ограниченного периода от трех месяцев то полутора лет. В целом, основные экстренные налоговые льготы, вводимые в Европе включают в себя предоставление отсрочки по уплате налогов, сборов и подаче налоговой отчетности, снижение ставок, отмену или снижение санкций за несвоевременную уплату налогов и подачу налоговой отчетности и упрощение процедуры возврата налога.
А вот, допустим, в Китае постоянных налоговых льгот гораздо больше.
Однако, использование большинства из них поставлено в зависимости от вида деятельности предприятия. Например, это освобождение от налога или уменьшение налога на доходы предприятий для сельскохозяйственных предприятий, сниженная ставка налога для предприятий новых и высоких технологий, налоговые каникулы для проектов в области развития инфраструктуры, экологии и энергосбережения. Касаются эти льготы только фирм-резидентов Поднебесной. Единственная налоговая льгота, которая доступна иностранным инвесторам, – это сниженная ставка налога на доходы предприятий для малых малорентабельных предприятий.
В Узбекистане налоговые льготы вводятся не налоговым кодексом, а распоряжениями президента. Поэтому следить за ними крайне сложно даже при наличии устойчивого бизнеса внутри этой страны. Можно лишь отметить, что практически все льготы, поэтапно введенные в прошлом году для смягчения последствий пандемии, были в нынешнем году разом отменены.
Что же касается действующих на территории этой страны свободных экономических зон (таковых по состоянию на прошлый год насчитывалось 21), то по недавним результатам исследования, проведенного Центром "Стратегия развития" совместно со швейцарским фондом "PeaceNexus", узбекские СЭЗ, к сожалению, так и не стали локомотивами развития промышленности, а их доля в общем промышленном производстве не достигла плановых показателей. Также эксперты отметили слабую кооперацию между свободными экономическими зонами и отсутствие единой государственной структуры, ответственной за координацию их работы. В результате, сложная система управления создает много проблем для инвесторов, которые вдобавок жалуются на долгие бюрократические процедуры и нереально большие сроки рассмотрения их обращений со стороны государственных органов власти. Сложилась даже парадоксальная ситуация, при которой большинство опрошенных иностранных инвесторов выразили сожаление в том, что когда то инвестировали средства в узбекские СЭЗ. А на вопрос: "Если бы была возможность заново принимать решение, куда бы инвестировали и где предпочли бы работать в Узбекистане? ", немалая часть из них назвала Ташкент, хотя там, в принципе, не существует никаких налоговых льгот и других преференций для нерезидентов (но зато существует большая возможность для развития бизнеса даже с точки зрения наличия элементарной логистики, в ряде СЭЗ весьма проблемной)…
В Соединенных Штатах система налоговых льгот (которая там называется "налоговыми расходами"), также как и сама налоговая система, носит трехуровневый характер. Любой низконалоговый режим будет увязан с формой организации компании: партнерство, корпорация (они в свою очередь делятся на "S-Corporation" и "С-Corporation", "LLC" – аналог нашего ТОО), или так называемая "неучтенная организация". Любопытно, что, с одной стороны, налоговая шкала в США относится к "прогрессивной", то есть, чем больше фирма зарабатывает, тем больше она платит налогов, а с другой – высокая доля налоговых льгот осуществляется именно для так называемых "влиятельных компаний", а не мелких торговцев или даже предпринимателей "средней руки". Иначе говоря, тех, кто, казалось бы, в налоговых льготах должен нуждаться более всего.
Что же касается особых или свободных экономических зон, то в США они подразделяются на три категории: зоны внешней торговли, предпринимательские зоны и технологические парки. Зоны внешней торговли созданы для стимулирования с помощью льготного налогового режима производства различных видов готовой продукции, более конкурентоспособной, по сравнению с иностранной (свой вариант импортозамещения, особенную популярность приобретший в период президентства Трампа). Предпринимательские зоны присутствуют лишь в депрессивных районах с проблемным МСБ и способствуют его оживлению путем предоставления предпринимателям большей свободы деятельности и значительных финансовых льгот. Как указывают американские источники – "Эти зоны стали важными центрами регионального развития, основанного на трех "Д": дерегламентация, дефискализация и дебюрократизация".
Наиболее популярными из практикуемых в них способов стимулирования капиталовложений являются освобождение от уплаты налога на имущество, подоходного налога и возврат уже уплаченного налога на продажи. Так, в отдельных из расположенных в штате Калифорния "зон предпринимательства", инвесторы могут воспользоваться налоговыми кредитами при приобретении машин и оборудования (на сумму до 20 миллионов долларов в год), а также в связи с наймом на работу местных жителей (от 27 тысяч долларов на каждого работника).
Ну и наконец – технологические парки (или по иному – "технико-внедренческие зоны") представляют собой территориально сгруппированные научные лаборатории и производственные комплексы, предоставленных в аренду на льготных условиях венчурным фирмам, занятым коммерческим освоением перспективных научных и технологических нововведений. Финансирование технопарков осуществляется из разных источников: фондами, учреждаемыми университетами или благотворительными организациями, местными муниципалитетами, федеральными ведомствами и министерствами и самими промышленными фирмами.
Основным же преимуществом технопарков перед другими промышленными районами страны является частое наличие федеральных контрактов даже на рискованные проекты (что, как мы видим, выгодно отличает участников этих зон от коллег-предпринимателей из многих других государств СНГ, в том числе и Казахстана, которые, сидя в своих СЭЗ, никаких государственных контрактов не видят годами).
Что касается Российской Федерации, то там, как и в США, существует три вида зон с особым налогообложением – территории опережающего развития, особые экономические зоны и индустриальные парки. Правда, льготный режим налогообложения в них устанавливается лишь на некоторое время. Скажем, на территории "Особой экономической зоны "Липецк" в первые десять лет пребывания существует нулевой налог на имущество и транспортный налог. Первые пять лет не платится налог на землю. По налогу на прибыль тоже сильное послабление. В первую пятилетку работы он составляет всего 2%. Затем растет, но еще целых 15 лет остается пониженным. Также снижена ставка взносов в социальные фонды и для резидентов она составляет 14%. И наконец, на все время работы фирмы отменены таможенные пошлины, как для экспорта, так и для импорта.
С 2015 года действует льготное налогообложение в рамках "Свободной экономической зоны Республики Крым и города Севастополь" Согласно статистическим данным на прошлый год, этими послаблениями пользуются 1822 резидента. Есть и общие налоговые льготы федерального уровня. Например, для товаров, которые продаются на экспорт, НДС возвращается государством, поэтому фактически равен нулю.
Наша страна вроде бы тоже не отстает от мира по количеству созданных экономических зон с особым правовым режимом. В настоящее время, в республике действуют 12 свободных экономических зон и десяток индустриальных. Разница между ними в том, что первые имеют право предоставлять своим резидентам различные налоговые и таможенные преференции, но страдают от медленного развития инфраструктуры. Индустриальные зоны не имеют особых преференций, но быстрее обеспечиваются инженерными сетями. При этом, как периодически указывают различные эксперты (да и нехотя признают сами чиновники), ни те, ни другие стабильно не заполняются действующими компаниями и купными, "якорными" инвесторами, не создают единых цепочек поставок и остаются весьма далекими от серьезных государственных заказов. В остальном же, условия в местных СЭЗ весьма привлекательны – освобождение от корпоративного подоходного налога, земельного налога, налога на имущество и НДС. Помимо этого, есть возможность нанимать по упрощенной схеме иностранных специалистов и при ввозе товаров на территорию СЭЗ добиться освобождения от таможенных пошлин.
Что же до остальных категорий предпринимательских льгот, то здесь стоит упомянуть такую широко распространенную в стране практику как "ИП на упрощенке", или, выражаясь официальной терминологией, "категорию индивидуальных предпринимателей применяющих налоговый режим на основе упрощенной декларации". Среди льгот – относительно низкие налоги (3% от дохода) и сдача налоговой отчетности всего лишь раз в полугодие. Более низкую налоговую ставку имеет только ИП по патенту с режимом, согласно которому работающие в этом сегменте предприниматели практически освобождены от налогов (точнее от ИПН, так как социальный налог они не платили и до этого) с первого января 2020 года до первого января 2023 года. Есть, правда одно "но" – перечень видов деятельности "патентщиков" достаточно жестко регламентирован и с недавних пор эти бизнесмены не имеют возможности применять труд наемных работников (то есть, ИП по патенту становится исключительно прерогативой "самозанятых").
Но это уже мелкие детали, а если вернуться к крупным налоговым льготам, то рассматривая их, нельзя обойти вниманием режим международных конвенций об избежании двойного налогообложения (то есть, процедуры, когда каждое из договаривающихся государств обеспечивает налогоплательщику возможность уплатить налог только один раз – в одном из договаривающихся государств). В принципе, до недавнего времени режим этих конвенций был довольно стандартным по всему миру (Казахстан подписал соответствующие договора с 55 странами), однако в последние годы появились некоторые нововведения.
В первую очередь, речь идет о многостороннем дополнительном соглашении ко всем заключенным между странами двусторонним налоговым конвенциям под названием MLI, которое согласно своей декларации "направлено на предотвращение злоупотреблений положениями Конвенций".
Если вкратце, то суть этого дополнительного соглашения заключается в том, что "льготы двусторонних налоговых конвенций не будут применяться в том случае, если их получение являлось одной из основных целей соглашения или сделки". Говоря по простому – если вы задумали сделку исключительно с точки зрения получения прибыли путем избегания уплаты налогов, то она может быть расценена фискалами как "недобросовестная" и в применении преференций будет отказано. Таким образом, компаниям (в том числе и иностранным) отныне придется доказывать казахстанским налоговикам, что "целью сделки не являлось исключительно применение льгот в рамках налоговой конвенции, а были и другие причины делового характера". И что самое интересное – "Данный тест индивидуален и в каждой стране понимается по-своему" (что такое понимание контролерами проблемы "по своему", наверное, никому объяснять не надо).
Казахстан присоединился к MLI в прошлом году (положение вступило в силу с началом года нынешнего), Россия поспешила вступить еще в 2019-м. А вот, допустим, Беларусь, так вообще пока не торопиться ставить свою подпись под этим не совсем понятным документом. Почему непонятным? Да потому что, несмотря на все очень настоятельные просьбы казахстанского предпринимательского сообщества Комитет государственных доходов Министерства финансов РК, пока еще "разрабатывает методические рекомендации по ее применению". То есть, правила действуют уже три месяца, какая-то ответственность по ним есть, а вот как их правильно применять (и насколько "индивидуальной" будет их трактовка контролерами) до сих пор окончательно не ясно. Таким образом, правоприменительная практика этой "конвенции над конвенциями" является на сегодняшний день самой "горячей темой" для многих участников внешнеэкономической деятельности и вполне возможно через некоторое время будет достойна отдельного, предметного разговора…

(Продолжение следует)