Евгений Косенко, turanpress.kz, 5 июля

В самом начале июня была приостановлена добыча нефти на месторождении Кашаган. Некоторые СМИ и блогеры поспешили нагородить конспирологические версии по поводу причин остановки, из которых самой невинной можно было считать якобы блокировку поставок казахстанского сырья со стороны РФ. Даже назывались суммы "внезапных потерь" казахстанских компаний и республиканской экономики в целом от приостановки добычи и экспорта – 50 миллионов долларов в день и, соответственно, полтора миллиарда долларов в месяц.
Впрочем, все выяснилось достаточно оперативно.
Как оказалось, приостановка добычи связана всего лишь с плановым ремонтом оборудования, сроки начала которого были определены еще пару лет назад.
"NCOC останавливает свои производственные объекты на морском и наземном комплексах месторождения Кашаган на планово-предупредительный ремонт", – говорилось в официальном сообщении оператора проекта – компании "North Caspian Operating Company" (NCOC).
"Цель планово-предупредительного ремонта на Кашагане – обеспечение целостности и безопасности системы добычи, обязательных мероприятий и инспекций, установленных нормативными правовыми актами Казахстана. Кроме того, за это время планируется выполнить ряд работ и проектов для оптимизации и дальнейшего повышения производительности и надежности системы добычи. Плановый ремонт предусматривает приостановку производства на короткий период времени один раз в несколько лет. Масштабные работы объемом более двух миллионов человеко-часов планируется выполнить в течение 45 дней".
Таким образом, в первую половину лета экспорт казахстанской нефти через Каспийский трубопроводный консорциум в любом случае попадал под определенное сокращение, независимо от наличия или отсутствия мин в акватории новороссийского порта. О чем особо уточнил 20 июня министр энергетики Болат Акчулаков:
– У нас с 15 по 25 июня приостановлена работа двух причалов КТК ВПУ-1 и ВПУ-2, мы воспользовались ситуацией с очисткой дна и проводим там ремонт. Кашаган у нас вообще до 15 июля на плановом ремонте стоит. Помещаемся с одним выносным причальным устройством, которое работает в прежнем режиме и пока его вполне хватает…
В общем, "недоразумение" можно считать исчерпанным. Однако, помимо явно надуманных проблем, у Кашагана есть целый клубок сложностей и противоречий вполне реального характера, в том числе связанных и с началом реализации масштабного проекта – первого этапа Фазы расширения.
И здесь, чтобы понять суть проблемы, необходимо немного обернуться назад и воскресить в памяти как основные параметры самого месторождения, так и некоторые этапы уже пройденного пути.

Тихий ход "каспийского гиганта"
Для справки:
Месторождение Кашаган считается одним из крупнейших нефтяных месторождений, открытых за последние десятилетия. Его извлекаемые запасы, по оценкам, составляют от 9 до 13 млрд. баррелей нефти. Также Кашаган вошел в число самых дорогостоящих энергетических проектов мира в который уже вложено порядка 116 млрд. долларов США.
Оператор проекта – компания "NorthCaspianOperatingCompany" (NCOC), акционерами которой являются "КМГ Кашаган Б.В" – 16,88%, "Аджип Каспиан Си Б.В." – 16,81%, "ЭксонМобил Казахстан Инк." – 16,81%, "Шелл Казахстан Девелопмент Б.В." – 16,81%, "Тоталь ЭиП Казахстан" – 16,81%, "КННК Казахстан Б.В". – 8,33%, "Инпекс Норт Каспиан Си, Лтд" – 7,56%.
Изначально старт планировался на 2005 год, затем пять раз переносился (последний наиболее обидный срыв был допущен в 2013 году из-за аварии) и, наконец, в октябре 2016 года началась коммерческая добыча нефти.
В настоящее время на Кашагане идет первая фаза разработки месторождения, начатая в 2016-м и рассчитанная до конца 2024 года. Стоимость этой фазы – 55 млрд. долларов.
Пока на месторождении добывается около 400 тысяч баррелей в сутки, к завершению первой фазы в 2024 году максимальный уровень добычи составит 450 тысяч баррелей в сутки.
В нынешнем году началось базовое проектирование второй фазы месторождения Кашаган. По расчетам, это позволит увеличить производство нефти на проекте как минимум в два раза.
Предполагается, что результатом второй фазы разработки Кашагана станет рост добычи нефти до 500 тысяч баррелей в сутки (приблизительно 8,7–9 млн. тонн в год) к 2027 году и до 700 тыс. баррелей в стуки (примерно 29,5–30 млн. тонн в год) к 2030–2031 годам.
В мае прошлого года президент Касым-Жомарт Токаев на встрече с инвесторами проекта поручил до конца 2021 года утвердить план полномасштабного освоения Кашагана, а на совещании по вопросам социально-экономического развития Атырауской области в минувшем апреле обозначил позицию властей РК – "месторождение Кашаган должно быть полностью освоено".
Согласно последнему проекту разработки месторождения, размещенному на сайте управления природных ресурсов и регулирования природопользования Атырауской области, полномасштабное освоение Кашагана займет 131 год (окончание работ намечено на 2150 год).
Что же до окупаемости, то первая (номинальная) дата выхода на окупаемость пока рассчитана 2030 годом. После 2030 года произойдет первое улучшение раздела добываемой нефти в пользу Казахстана, в результате чего прибыльная часть проекта постепенно начнет увеличиваться с нынешних 20% до 45%.
Согласно ориентировочному графику, после возврата всех долгов к 2029 году в Казахстане будет оставаться 32% от доходов проекта. В 2030 году сработают условия соглашения по разделу продукции (СРП) и доля сразу вырастет до 39%. После этого, через год начнет работать специальная шкала по СРП, в результате чего суммарная доля Казахстана в проекте постепенно вырастет с до 55% в 2044 году. И так далее, пока вся нефть от Кашаганского проекта не будет поступать в доход государства.
Это теория. Что же до практики, то редко какой сезон обходится без очередных разбирательств между пайщиками, уполномоченными и различными подрядчиками по вопросам технического обеспечения текущей работы месторождения или нюансам планов дальнейшего его освоения.
Например, практически весь прошлый год кипели страсти по поводу тендера на проведение дноуглубительных работ в консорциуме NCOC (нефтяники утверждают, что в противном случае из-за снижения уровня моря объекты Кашагана вообще невозможно будет обслуживать).
Сначала бурно протестовали экологи, сообщавшие о неминуемой угрозе чуть ли не для всей фауны Каспийского моря, а когда тендер все-таки состоялся (победителями там стали казахстанское СП "ТОО SemArko" в виде своей "дочки" "СК Спецмонтажстрой", дочернее предприятие холдинга BI-group "А-Land" и структура нидерландской компании "Van Oord") возник и внутренний конфликт.
Полномочный представитель Республики Казахстан в Северо-Каспийском проекте –"ТОО PSA" (его учредителем является НК "КазМунайГаз", а управление возложено на Министерство энергетики)заявило о своем отказе включать расходы Консорциума на дноуглубительные работы в состав расходов, подлежащих компенсационной нефти. Мотивировалось это тем, что изначально работы по углублению дна не были включены в Рабочую программу Северо-каспийского проекта, а значит и финансовых обязательств у Казахстана по этим расходам быть не должно.
Раздосадованные акционеры уже начали было намекать если не на отмену тендера, то как минимум на Стокгольмский арбитраж (с возможной приостановкой добычи на время судебных разбирательств), но вмешался президент Касым-Жомарт Токаев, поставивший ряд четких задач на ближайшую перспективу, в результате чего трения вокруг тендера и самих работ по углублению дна то ли сошли на нет, то ли "законсервировались" до более удобного случая. Притихли и экологи (явно оставив "про запас" еще одну актуальную тему для дискуссий – проблему утилизации сероводорода).
Зато возникли новые сложности, связанные с планами строительства эксплуатационных комплексов на море и трех газоперерабатывающих заводов на суше.
По поводу одного из них, Кашаганского ГПЗ, сложилась весьма непростая ситуация, связанная с внезапным изменением в составе инвесторов и непосредственных участников его строительства. (Точнее в руководящем составе таковых).
В марте 2020 года тогдашний премьер-министр Аскар Мамин сообщил, что "строительство завода по переработке попутного газа на месторождении Кашаган является важным для страны проектом, который позволит повысить производство нефти на месторождении на 12 млн. тонн. Работы завершатся к концу 2021 года".
Казалось бы, все хорошо, но реализация этого проекта курировалась тогдашним главой нацкомпании "КазТрансГаз" (впоследствии переименованной в "QazaqGas"), Кайратом Шарипбаевым в середине января 2022 года отправленным в отставку. Реализацией же проекта стоимостью в 860 миллионов должно было заняться частное ТОО "GPC Investment" (зарегистрированное в 2019 году со штатной численностью в пять человек), где, по некоторым данным, Кайрат Шарипбаев мог иметь деловые интересы.
Затем был открыт режим "наибольшего благоприятствования".
29 декабря 2020 года правительство Казахстана приняло постановление, согласно которому НК "КазТрансГаз" была назначен уполномоченным лицом на получение в собственность от государства сырого попутного природного газа с месторождения Кашаган в объеме одного миллиарда кубометров в год.
31 декабря "КазТрансГаз" и консорциум NCOC подписали соглашение, по условиям которого консорциум будет не только бесплатно передавать попутный газ НК "КазТрансГаз" до 2042 года, но и доплачивать за его утилизацию. Согласно разработанным планам, "КазТрансГаз", в свою очередь, должен был направить эти объемы на завод компании ТОО "GPC Investment", который будет перерабатывать сырье, экспортировать серу, сжиженный природный газ и газовый конденсат за границу. Причем не безвозмездно, а путем предоставления НК "КазТрансГаз" услуг по "добыче и переработке сырого газа".
Однако, как стало известно республиканским СМИ, после отставки Кайрат Шарипбаева со своего поста Банк развития Казахстана (БРК) отказал ТОО "GPC Investment" в кредитовании проекта. Официальной причиной стал аргумент о том, что ранее БРК одобрял эту сделку при условии выделения фондирования банку по Государственной программе индустриально-инновационного развития до конца 2021 года. Средства не одобрили и, тем самым, решение БРК о кредитовании ТОО автоматически утратило силу.
Некоторые наблюдатели даже связывали происходящее с заявлением президента Касым-Жомарта Токаева, озвученном в январе 2022 года в ходе выступления в парламенте: "Банк развития Казахстана превратился в личный банк для избранного круга лиц, представляющих финансово-промышленные группы. Мы знаем всех пофамильно. Пользуясь доступом в высокие кабинеты, они получают привилегированные условия для своих проектов".
В общем, строительство" Кашаганского ГПЗ явно стало застопориваться, что могло негативно отразиться на развитии Кашагана в целом. Без введения в строй этого завода ставилась под угрозу вся реализация первого этапа Фазы расширения производства. Как указывали эксперты, не решив вопрос переработки и сбыта высокосернистого газа, наращивать добычу на Кашагане будет весьма затруднительно, ведь мощности существующего завода по переработке газа "Болашак" загружены полностью. А введение в строй нового завода, как предполагалось, действительно позволит ежегодно добывать на 10–12 миллионов тонн нефти больше.
В середине мая этого года новый председатель правления нацкомпании "QazaqGaz" Санжар Жаркенов сообщил, что "проект строительства ГПЗ "Кашаган" мощностью один миллиард кубометров в год напрямую передан в "QazaqGaz". При этом, "в ходе проведенного аудита газовой отрасли, идентифицированы посреднические схемы на более чем 100 миллиардов тенге. Все они будут исключаться, невзирая на лица, стоящие за ними…"
И наконец, на днях, 29 июня, стало известно о том, что 100% долей участия в уставном капитале ТОО "GPC Investment" переходят в республиканскую собственность по договору дарения.
"В связи с тем, что частный инвестор отказался продолжать реализацию проекта компания будет передана на баланс QazaqGaz", – подчеркнули в пресс-службе правительства.
Но как бы там ни было, открыть завод не удалось ни в прошлом году (как планировал Аскар Мамин), и не удастся в нынешнем.
В конце мая в ходе правительственного совещания министр энергетики Болат Акчулаков проинформировал, что сроки запуска предприятия сдвигаются до 2024 года…
В принципе, Кашаганский ГПЗ – это еще далеко не самый "долгоиграющий" проект в линейке газохимического производства обслуживающего крупнейшие казахстанские месторождения. Одним из безусловных "рекордсменов" здесь, пожалуй, является Атырауский ГХК, возводимый с прицелом как на месторождение Тенгиз, так в перспективе и на Кашаган.

Причинно-следственная газохимия
В августе прошлого года в ходе видеоконференции с руководителями нефтегазовых компаний – членов Совета иностранных инвесторов президент Касым-Жомарт Токаев подробно остановился на перспективах развития и повышения инвестиционной привлекательности нефтегазового сектора.
В своем выступлении глава государства подчеркнул важность своевременной реализации проектов по расширению месторождений Тенгиз и Кашаган для обеспечения экономического роста страны, выразил озабоченность по поводу реализации проекта будущего расширения Тенгизского месторождения, строительные работы которого отстают от графика почти на 20%, и поручил правительству совместно с оператором проекта принять надлежащие меры по недопущению срыва сроков его завершения.
Особо президент остановился на важности создания новых газоперерабатывающих мощностей, благодаря которым использование газа для газохимических проектов позволит снизить сырьевую направленность отрасли.
Слова главы государства очевидно были услышаны, и осенью прошлого года пресс-служба Минэнерго сообщила о том, что в проекте реализации Атырауского ГХК (пуск которого был намечен на 2022 год) появляется новый стратегический партнер, с помощью которого удастся не только быстрее наладить производство, но и самое главное – наладить рынки сбыта продукции.
То, что производство на Атырауском ГХК вообще стало реальностью, это уже можно было назвать большой удачей, так как проект "интегрированного газохимического комплекса" был разработан еще в рамках "Программы развития нефтехимической промышленности Республики Казахстан на 2008–2013 годы", утвержден в 2004 году и с тех пор неоднократно видоизменялся, периодически вообще попадая под угрозу срыва.
Окончательное ТЭО проекта было подготовлено только в 2006 году, в 2008 был создан оператор (им стало ТОО "Kazakhstan Petrochemical Industries Inc." (KPI), затем проект был включен в программу "30 корпоративных лидеров Казахстана", в 2010-м – в Карту индустриализации Казахстана на 2010–2014 годы и через некоторое время все затихло.
В СМИ лишь попадали обрывочные данные о бесконечной смене потенциальных партнеров (сначала на эту роль претендовали китайцы из "Sinopec Engineering" и даже перечислили на счета Банка развития Казахстан (БРК) кредит от китайского Эксимбанка, затем на их место пришли американцы в виде принадлежащей Леониду Блаватнику компании "LyondellBasel", после них были переговоры и меморандумы с корейским консорциумом, чуть позже пытались "зайти" партнеры из ОАЭ и Саудовской Аравии, в последующем сообщалось об австрийской компании "Botealis", потом опять был отдан приоритет китайской стороне).
И вот, в октябре прошлого года было торжественно объявлено о том, что твердо определились еще с одним потенциальным партнером. На этот раз речь шла о крупном российском концерне ПАО "СИБУР Холдинг". Было даже подписано соглашение по условиям сотрудничества по нефтегазохимическим проектам в Казахстане между фондом "Самрук-Казына", НК "КазМунайГаз" и ПАО "СИБУР", в котором доля российской компании была определена в 40%.
– Почему мы решили реализовывать свою продукцию при помощи этой компании? Во-первых, у нас нет опыта реализации, во-вторых, и это ключевое, "СИБУР" – известный бренд на мировом рынке полимеров, который уже давно поделен. Самым премиальным рынком является Европа – Италия, Турция, как раз там у "СИБУРа" твердые позиции. Работают они и в Индии. А нам эти ниши очень интересны. Мы планируем зайти под маркой "СИБУР" и постепенно приучать клиентов к своему присутствию: "СИБУР – KPI", затем уже сам "KPI", –рассказывал журналистам первый заместитель председателя правления ТОО "KPI" Дамир Ашимов.
Все шло хорошо до апреля этого года, когда сначала стало известно, что председатель правления ПАО "СИБУР Холдинг" Дмитрий Конов попал под персональные санкции ЕС (в настоящее время он формально покинул должность).
Основное строительство завода по производству полипропилена в принципе было завершено в декабре 2021 года, но речи о выходе на проектную мощность производства продукции и тем более ее экспорте пока нет (собственно, для этого и нужен был партнер в виде ПАО "Сибур" с помощью которого, по оценкам специалистов, доход предприятия может составить порядка 38 млн долларов месяц. Кроме того, в изначальных планах значилось совместное строительство линий полиэтилена и бутадиена, намеченное на 2023 год). Теперь все стало очень зыбко и скорей всего казахстанская сторона будет рассматривать возможности внесения дополнительного страховочного пункта в текст базового соглашения о том, что в случае наложения санкций на весь концерн "Сибур", KPI будет иметь право самостоятельно реализовать продукцию, правда куда и кому пока непонятно, как и неясно – пойдут ли на это в принципе российские партнеры?).
Таким образом, окончательная судьба и этого проекта пока опять "подвешена в воздухе", хотя его важность очевидна.
Другой стороной вопроса является и обстоятельство, что пока единственным поставщиком сырья для газохимического проекта является компания ТОО "Тенгизшевройл" (ТШО). Базой для контракта "KPI" с ТШО стали обязательства компании перед Казахстаном по договору о создании СП "Тенгизшевройл". Согласно этому обязательству, если в регионе будет построен нефтехимический завод, то ТШО на выходе из своих заводов согласованное количество сырья будет продавать на основе плавающих цен, ниже рыночных, но не ниже себестоимости. Срок действия этого договора отнюдь не безграничен и каждый год проволочки со строительством и запуском завода (напомню, что таковые продолжались с 2006 года) фактически обесценивает это условие контракта. И соответственно, чем дольше затягивается реализация проекта, тем меньших доходов от него стоит ожидать, Правда, теоретически еще одним крупным поставщиком сырья для АО "KPI" могла стать компания NCOC, тем более что технически получать газ от кашаганского консорциума KPI было бы не сложно – расстояние от установки на Карабатане там не превышает десяти километров, но пока данный вариант существует лишь в ориентировочных расчетах.
Что же до самого Тенгизского месторождения, то там, как и на Кашагане, идет очередная "Фаза будущего расширения".
Для справки:
Тенгиз – крупнейшее нефтяное месторождение, расположенное в Атырауской области, занимающее второе место по запасам нефти в Казахстане (после Кашаганского месторождения). Извлекаемые запасы месторождения оцениваются от 750 млн. до 1 млрд. 125 млн тонн нефти. Прогнозируемый объем геологических запасов составляет 3 млрд. тонн нефти. Запасы попутного газа оцениваются в 1,8 трлн. кубометров.
Оператором проекта является ТОО "Тенгизшевройл"(состав участников: "Шеврон" – 50%, "ЭксонМобил" – 25%, "КазМунайГаз" – 20% и "ЛукАрко" – 5%).
Согласно опубликованным данным, "стоимость проекта будущего расширения составляет 45,2 млрд. долларов, завершение планируется на 2023 год. Казахстанское содержание в проекте по прогнозу составит 36%. Реализация проекта будущего расширения позволит увеличить объем добычи нефти на 12 млн. тонн нефти в год и обеспечить полную загрузку мощностей действующих производственных объектов Тенгиза".
Пока что это выразилось лишь в "поэтапной демобилизации высвобождающейся рабочей силы", выразившейся в сокращении семи тысяч человек, при общем плане на этот год – 39 тысяч сокращенных сотрудников.
В свою очередь, Минэнерго предложило рассмотреть возможности привлечения их на другие объекты ТШО, предусмотрев подготовку и переподготовку данных работников.
Есть свои версии и у областного управления координации занятости и социальных программ, которое планирует перенаправить сокращенных сотрудников ТШО на нефтехимические предприятия, в том числе и на уже знакомый нам Атырауский ГХК (при условии, что он все-таки сможет выйти на плановый объем производства).
Между тем, на горизонте замаячила и другая проблема. По оценкам специалистов, активное расширение разработки Тенгизского и Кашаганского месторождений, а также развитие Атырауского нефтехимического парка и строительство газоперерабатывающего завода в ближайшей перспективе повлекут за собой увеличение дефицита воды в Атырауской и Мангистауской областях.
В феврале этого года данные по водному вопросу озвучил депутат Сената Гумар Дюсембаев, отметивший, что в настоящее время недропользователи зачастую работают во вред экологии
"Особенно это может коснуться жителей Исатайского, Жылыойского районов и города Кульсары Атырауской области, где уже сейчас в летний период люди получают воду по часам", – сообщил сенатор, подчеркнув, что "в случае необходимости надо запретить проведение дальнейших изыскательских работ нефтяным компаниям и не продлевать контракты"…

Извечный трубный вопрос
И наконец, еще одним важным аспектом является слабая мощность альтернативных маршрутов транспортировки тенгизской и кашаганской нефти.
Общий расклад транспортных потоков экспорта казахстанской нефти (67–69 миллионов тонн ежегодно) довольно прост:
– 78% экспорта (53–54 млн. тонн) приходится на Каспийский трубопроводный консорциум.
– 18% (12 млн. тонн) переправляется через нефтепровод Атырау-Самара – 12 млн. тонн нефти.
– 3% (2 млн. тонн) реализуется путем отгрузки трейдерам через порт Актау.
– 1% (1 млн. тонн) транспортируется через Казахстанско-китайский трубопровод.
Судя по всему, этот статус-кво будет в общих чертах сохраняться и далее, причем по вполне объективным причинам. Как известно, в самом начале 2000-х годов в ожидании "большой нефти" Кашагана был разработан проект строительства Транскаспийской системы транспортировки нефти, который, впрочем, так и не был полноценно реализован.
В 2008 году в Баку главы национальных компаний Казахстана и Азербайджана – НК "КазМунайГаз" и ГНК "SOCAR" – подписали соглашение о совместной работе по проекту. Особенность его состояла в том, что казахстанская нефть должна была идти на мировые рынки через Каспийское море и далее по системе "Баку-Джейхан" (оператором и главным акционером нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан (БТД) является компания "British Petroleum").
В 2019 году тогдашний министр энергетики Канат Бозумбаев сообщил, что в настоящее время республика еще не располагает большими объемами для транспортировки Баку-Тбилиси-Джейхан. Увеличение добычи нефти связано с крупными проектами – Кашаган и Тенгиз. В результате расширения месторождения Тенгиз в 2022–2023 годах ожидается увеличение добычи нефти на 12–13 миллионов тонн в год. Но это пока проектный расчет…
По состоянию на прошлый год по нефтепроводу БТД отправлялось в среднем около 100 тысяч тонн казахстанской нефти в год.
Усложняет вопрос и то обстоятельство, что технически процедура является весьма непростой – нефть отгружается в Курыке в танкеры, которые везут ее в Баку, и сливается там в нефтяные терминалы. Потом нефть отправляется по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан. Когда она приходит в Джейхан, ее грузят уже на большие танкеры и везут по всему миру. Реально танкерами можно отправить не более 2–3 миллионов тонн нефти в год максимум.
При этом очевидно, что любая перегрузочная операция работает на удорожание и нефть становится "золотой".
Кроме того, в 2021 году азербайджанская компания "SOCAR" подняла тариф на прокачку по Баку-Джейхан для сторонних поставщиков почти вчетверо, сделав ее экономически сомнительной. И наконец, как недавно уточнил министр энергетики Болат Акчулаков, для того чтобы с порта Баку казахстанская нефть попала в сам трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан в большом объеме, нужно восстановить построенный несколько лет тому назад короткий трубопровод-перемычку, который бездействовал долгое время. На его восстановление потребуется не менее шести-восьми месяцев.
В качестве другой альтернативы Казахстан может увеличить свое присутствие в нефтепроводе Атырау-Самара, который ведет к Черному и Балтийскому морям.
Однако даже проектная пропускная способность этой трубы уже практически загружена – в 2021 году Казахстан направил по нему 12 миллионов тонн нефти, при максимальных возможностях нефтепровода в 17,5 миллионов тонн. Кроме того, в системе "Транснефти" впоследствии происходит смешивание различных видов сырья, в частности, добавляется нефть западносибирских месторождений и на выходе получается нефть сорта Urals, которая в настоящее время торгуется с дисконтом.
Потенциал трубопровода Атасу-Алашанькоу в Китай (порядка 20 млн. тонн) тоже лимитирован, при этом китайцы покупают нефть со скидкой в 5–25 долларов к европейской цене, а часть мощностей занята реэкспортной российской нефтью.
Нет особой надежды и на танкерный флот – на сегодняшний день у Казахстана осталось всего три танкера из шести. Остальные три ("Атырау", "Актобе" и "Орал") были проданы госкомпанией "Казмортрансфлот" в феврале 2020 года. Поэтому в настоящее время лидирующие позиции в танкерном транзите на Каспии занимает азербайджанская государственная компания "SOCAR", у которой собственный тарифный план и расписанная на полугодия вперед программа.
В принципе, ничего критического в этом нет (при условии сохранения лидирующей роли КТК). Однако, весьма непростая современная геополитическая ситуация безусловно может внести определенные коррективы в сложившееся положение дел. Пока, как мы уже убедились, больше присутствует спекулятивная риторика со стороны тех сил, которые стремятся ослабить казахстанско-российское сотрудничество в нефтяной сфере.
Однако, даже если сбросить со счетов передергивание фактов и искусственное нагнетание, полностью отрицать наличие проблем и угроз (причем как внешнего, так и внутреннего характера) было бы весьма неосмотрительно.
Текущий год будет весьма непростым, и задачей казахстанского правительства, безусловно, является максимальная минимизация рисков.
Похоже, "на верху" это прекрасно понимают и тому примером последние действия властей, в том числе направленные как на срочное урегулирование различных спорных вопросов, так и "работу над ошибками", допущенными ранее (в том числе и в проблемах исключительно внутреннего характера).
Раздумывать и медлить по целому ряду вопросов сейчас уже не получится, ведь как подчеркивает Касым-Жомарт Токаев, в сегодняшнем мире стратегическое значение приобретает скорость принятия решений. Причем решений выверенных и грамотных, направленных на благо государства, а не обслуживание чьих-то сугубо меркантильных интересов.