NOMAD (Номад) - новости Казахстана




КАЗАХСТАН: Самрук | Нурбанкгейт | Аблязовгейт | Январская трагедия | правительство Бектенова | правительство Смаилова | Казахстан-2050 | RSS | кадровые перестановки | дни рождения | бестселлеры | Каталог сайтов Казахстана | Реклама на Номаде | аналитика | политика и общество | экономика | оборона и безопасность | семья | экология и здоровье | творчество | юмор | интервью | скандалы | сенсации | криминал и коррупция | культура и спорт | история | календарь | наука и техника | американский империализм | трагедии и ЧП | акционеры | праздники | опросы | анекдоты | архив сайта | Фото Казахстан-2050











Поиск  
Пятница 29.03.2024 17:07 ast
15:07 msk

Насколько теория о высокой технологичности казахстанской экономики отличается от реального положения
В начале ноября этого года в ходе своей рабочей поездки в Атыраускую область, Президент Касым-Жомарт Токаев дал старт работе интегрированного газохимического комплекса "ТОО Kazakhstan Petrochemical Industries Inc", первого в стране проекта по переработке сырья с месторождения Тенгиз
29.11.2022 / экономика

Евгений Косенко, turanpress.kz, 28 ноября

В начале ноября этого года в ходе своей рабочей поездки в Атыраускую область, Президент Касым-Жомарт Токаев дал старт работе интегрированного газохимического комплекса "ТОО Kazakhstan Petrochemical Industries Inc", первого в стране проекта по переработке сырья с месторождения Тенгиз.
"Комплекс рассчитан на производство 500 тысяч тонн полипропилена в год. Кроме того, производственный комплекс не только обеспечит потребность в полипропилене на внутреннем рынке, но и будет способствовать деятельности малых и средних предприятий, производящих изделия из полипропилена для строительной и медицинской отраслей, автомобилестроения, пищевой промышленности", – говорилось в коммюнике, описывающем перспективы деятельности нового предприятия.
Таким образом, в стране появилось первое нефтехимическое производство, относящееся к категории "высоких переделов". То есть, наконец, преодолена та проблема, о которой глава государства с возмущением говорил еще в сентябре 2020 года, выступая на совместном заседании палат парламента в ходе открытия новой сессии:
"Западные регионы Казахстана должны стать центром притяжения инвестиций в строительство нефтехимических комплексов, создание новых производственных циклов высокого передела. То, что у нас до сих пор нет нефтехимии и газопереработки высоких переделов – это, как говорится, "ни в какие ворота не лезет!"
И вот, без всякого преувеличения – многострадальное (почему так – об этом чуть позже) производство, наконец, заработало. А в правительстве, смогли поставить очередную галочку в списке действующих "проектов высоких переделов", уже добрых пятнадцать лет хоть и составляющих один из базовых принципов индустриальной стратегии страны, но реализация которых идет с величайшим трудом.
К некоторым нюансам "технологических инноваций" мы еще вернемся, а пока вкратце рассмотрим теоретическую часть вопроса – что такое "высокие переделы" в принципе и почему мировой опыт в сфере таковых так плохо укладывается в реалии казахстанской экономики.

"Передел" понятие растяжимое?

В зарубежной (европейской и американской) экономической литературе термин "технологический передел" означает – "Степень обработки продукции и ее производственная емкость (мера сопряжения в готовую продукцию спектра сторонних комплектующих и сырья)".
Существует и довольно длинная градация этих переделов (здесь, впрочем, подчеркивается, что таковая не является обязательной нормой, хотя и желательна). Условно, переделы в странах дальнего зарубежья подразделяются на шесть категорий: нулевой, низший, низкий, средний, высокий, высший технологические переделы.
Если же разобрать конкретные примеры, то, например, срубленное дерево, поставленное в виде необработанного бруса, над которым не производились никакие технологические операции – это нулевой передел. Полученная в виде простейшей переработки фанера относится к категории низшего технологического передела. Создание мебели, где производственный процесс сложнее, а добавленная стоимость выше, попадает под категорию низкого технологического передела. А высокотехнологичное производство бумаги из древесины – это уже средний или даже высокий технологический передел.
Что касается тех же углеводородов, то непосредственно нефть, газ, уголь – нулевой передел. Получаемая из них простая продукция (бензин, дизель, керосин) – низший передел. Следующие нефтехимические производные (бензол, этилен, пропилен, ацетон, фенолы, синтетический каучук и так далее) относятся к низкому переделу.
А вот дальше уже сложнее и индивидуальнее, так как производные от нефтехимической продукции в виде пластмассы, резины и так далее могут относиться как к низкому, так и к другим переделам. Примитивные двухдолларовые резиновые тапочки или каучуковая заглушка – низкий передел, а допустим, гоночные шины для "Ferrari" – высокий передел.
В высшем технологическом переделе все достаточно очевидно – это микропроцессоры, космические аппараты, атомные реакторы, турбины, самолеты, вертолеты или автопром высших технологических категорий (модели люкс- класса, нашпигованные сложнейшей электроникой и явно отличающиеся от бюджетных авто низких классов).
Что же касается основных характеристик, по которым определяется технологический передел, то, в первую очередь, к ним относится количество производственных итераций (повторений действия) и технологических циклов, операций.
Вторым критерием обычно является количество сопряженных элементов и сложность производства. Здесь хрестоматийным примером приводится количество элементов в электрочайнике и в самолете "Boeing 787".
Третьим важным критерием, указывается доля исследований и разработок в цене готовой продукции. Туда же относится определение нормы наукоемкости продукции и, тем самым, ее позиция в глобальной производственной цепи.
И наконец, охват сопутствующих производств – чем выше технологический передел, тем большее количество подрядчиков вовлечено в производство готовых изделий, а тем самым выше мультипликативный эффект в экономике.
Хотя и здесь есть некоторые нюансы в происхождении того или иного оборудования. Если на месторождении используются исключительно иностранные технологии, то в этом случае мультипликативный эффект в экономике будет низким, а повышается роль только роль и уровень импорта. Или нефтеперерабатывающий завод, где только бетонный каркас отечественного производства, а все оборудование импортное, так же не дает мультипликативного эффекта и, соответственно, в полной мере не относится к технологиям не то что высокого, а даже среднего технологического передела (ТП).
Таков в общих чертах западный подход к оценке степени и критериев ТП. И вполне возможно, что, посчитав его слишком сложным, в соседней Российской Федерации лет 15 тому назад решили свой подход немного упростить.
В результате, к продукции низшего передела там относится собственно сырье в любом его виде, средний передел – это полуфабрикаты (промежуточные продукты), являющиеся результатом многостадийной переработки исходных материалов, или готовые продукты невысокой технологической сложности, а к высшему (или верхнему) переделу – практически любые готовые товары, полученные в результате переработки с более сложной технологией производства (без конкретики самих технологий).
Соответственно, на три группы переделов подразделяется и продукция (для этого в РФ даже существует методика Национального проекта "Международная кооперация и экспорт"):
"К несырьевой продукции нижних переделов отнесены товары, характеризующиеся невысокой степенью переработки и ее простотой: Первичная продукция растениеводства (зерно, маслосемена, технические культуры, овощи, фрукты и т.д.), базовые крупнотоннажные химикаты (неорганические: аммиак, серная кислота, каустическая и кальцинированная сода и т. п., и органические: углеводороды, спирты, эфиры), удобрения, пиломатериалы, обработанный камень, чугун и сталь, необработанные цветные (основные) и драгоценные металлы.
К несырьевой продукции средних переделов отнесены промежуточные продукты, являющиеся результатом многостадийной и достаточно глубокой переработки исходных материалов.
Например, мясо (цепочка: сельхозкультуры – корма – живой скот – мясо), целлюлоза (глубокая переработка древесины, стоимость повышается в разы), стальной прокат (цепочка: руда – чугун – сталь – прокат);
Готовые продукты невысокой сложности. Например, мука, крупы, растительные масла, сахар, мыло, строительные деревянные изделия, облицовочная плитка, строительные блоки, трубы и т.п.
К несырьевой продукции верхних переделов отнесены готовые товары, представляющие собой результат глубокой переработки исходных материалов: продукция машиностроения, фармацевтическая продукция, бытовая химия, одежда, обувь, мебель, игрушки, полиграфия, многие продукты питания (консервы, кондитерские и мучные изделия, сыры и другие).
Также, сюда входят некоторые высокотехнологичные материалы и промежуточные продукты, такие как радиоактивные соединения и компоненты лекарств.
Все несырьевые энергетические товары, кроме электроэнергии, могут быть отнесены к продукции нижних переделов, электроэнергия – к продукции средних переделов…"
В общем, куда как проще и доступней чем на Западе. И как это часто бывает, что хорошо для российского чиновника, то весьма неплохо и для его казахстанского коллеги. По крайней мере, в целый ряд нормативных актов РК, так или иначе связанных с терминологией "технологического передела" (включая принятый в декабре прошлого года закон "О промышленной политике") были заложены примерно аналогичные критерии оценки.
И наконец, максимально подробное разъяснение, что и чем считать было дано в утвержденном в мае этого года МИИР документе под названием "Методика оценки уровня передела товара для включения в перечень приоритетных товаров", где заодно вводилась и бальная система подсчета.
Само понятие "передел" в документе трактуется как "степень переработки сырья, в результате которой подвергаются изменениям его химический состав, физические или механические свойства, с учетом уровня используемых технологий".
Переделы разбиваются на три уровня:
1) товары высокого уровня передела – готовые товары, представляющие собой результат глубокой переработки с более сложной технологией производства;
2) товары среднего уровня передела – готовые товары невысокой технологической сложности или полуготовые товары (промежуточные товары), являющиеся результатом многостадийной переработки исходных материалов;
3) товары низкого уровня передела – товары, характеризующиеся низкой технологической сложностью и простотой переработки, большинство из которых выступают промежуточными товарами для последующих производств.
В дальнейшем к ним может быть применен индекс сложности товара "Product Complexity Index", оценивающий "разнообразие и сложность производственных процессов, необходимых для производства продукта".
Непосредственно оценка уровня передела проводится по трем критериям: технологическая сложность производимого товара, его экспортный потенциал и потенциал потребления на внутреннем рынке.
Отсюда уже начисляются баллы (низкий уровень передела – от 0 до 4 баллов, средний от 4 до 8 и высокий от 8 до 10). А после определения бальности и, соответственно, степени "передельности", товары средних и высоких уровней переделов включаются в перечень приоритетных товаров и их производители могут рассчитывать на разные преференции…
С самим (к слову, весьма любопытным) перечнем приоритетных товаров можно ознакомится в его проектном варианте, опубликованном на портале "Открытые НПА".
И заодно убедиться, что, например, туши крупнорогатого скота, конина или тушки кур относятся в казахстанской классификации к "продукции среднего передела", а вот тушки уток, гусей и индеек уже почему-то попадают в "верхний передел".
То есть, по мнению авторов документа, они несколько более высокотехнологичны чем "мясо китов, дельфинов и морских свиней", относящихся к "среднему переделу". Кстати, в этот же "средний передел" попадает и "мясо приматов", неважно в каком виде оно будет предложено казахстанскому потребителю – "соленое, в рассоле, сушеное или копченое", или "мясо рептилий – включая змей и черепах – соленое, в рассоле, сушеное или копченое"… И так далее…
Так выглядит основная теоретическая часть на сегодняшний день. И без подобного глоссария будет не обойтись в дальнейшем разборе положения дел с казахстанскими "переделами". Ибо, перефразируя известный афоризм, касающийся выборов – "не так важно, что производить, гораздо важнее как классифицировать".

Программа-деньги – программа-пшик?

Важнейшим аспектом, касающимся вопросов обеспечения эффективности и технологичности казахстанской промышленной политики, является ее государственное обеспечение и стимулирование. В трех областях сразу – материальном, стратегически программном и законодательном.
Первые программные установки индустриальной политики и технологической революции начали закладываться еще в 2003 году, когда на свет появилась "Стратегия индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2003–2015 годы". Теоретическая часть документа, по отзывам специалистов, была практически безупречна: в нее вписали все, что нашли лучшего и прогрессивного в зарубежном опыте. А вот с практической реализацией, как водится, все оказалось куда как сложнее, если даже не сказать, что почти никак.
В результате, в 2008 году стратегию существенно переработали, попытались учесть местные реалии, и все оформилось в Государственную программу по форсированному индустриально-инновационному развитию Республики Казахстан на 2010–2014 годы" (ГПФИИР) с ярко выраженной антикризисной направленностью.
После того как ее реализация была признана несколько недостаточной, последовали другие документы декларативно-прикладного характера – "Государственная программа индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2015–2019 годы" (ГПИИР 2015–2019) и "Государственная программа индустриально-инновационного развития Республики Казахстан на 2020–2025 годы" (ГПИИР 2020–2025), фактически действующая на сегодняшний момент. Вдобавок, последнюю госпрограмму усилили законом "О промышленной политике", который, впрочем, по мнению некоторых экспертов, по своим подходам к технологичности и индустриализации в чем-то попросту дублирует, а в чем-то иногда даже противоречит базовой программе (впрочем, эта тема отдельного разговора).
Помимо непосредственно госпрограмм существовали и другие базовые программные документы.
В 2012 году в Послании главы государства была представлена "Стратегия развития Республики Казахстан до 2050 года", в которой ставилась цель вхождения республики в тридцатку самых развитых стран мира, создание развитой конкурентоспособной экономики и технологичного производства и, как следствие, общества благоденствия на основе сильного государства,
В 2015 году для более ускоренного вхождения в тридцатку развитых стран был разработан "План Нации "100 конкретных шагов", где требовалось принять решения, стимулирующие новый высокотехнологичный экономический рост.
В Послании главы государства народу Казахстана в 2017 году была подчеркнута важность технологической модернизации традиционных отраслей и создание новых индустрий на базе цифровых технологий.
Были и другие нормативные акты на эту же тему рангом поменьше, типа программы "Производительность-2020", которые как-то довольно быстро были забыты даже на уровне самих разработчиков, да и о судьбе выделенных на ее реализацию 59 миллиардов тенге тоже лишний раз предпочитали не вспоминать. Хотя бы потому, что в ряде случаев все осталось на уровне разработки масштабных инвестиционных проектов высокотехнологичных конкурентоспособных производств, которые дальше планов так и не продвинулись.
Что же до реальных практических результатов в целом, то и с ними, как и говорилось выше, была напряженка. Это сказалось даже изменениями позиций Казахстана в рейтинге глобальной конкурентоспособности. Например, в 2016 году Казахстан резко упал в рейтинге на 53-е место. В последующих годах снижение темпов роста ВВП продолжилось, что сказалось на рейтинговых позициях, где Казахстан опустился на 57-е место в 2017 году и 59-е место в 2018 году.
Что же до разнопланового финансирования, то пик такового пришелся на 2012–2015 годы. По крайней мере, согласно официальной статистике, только в 2013–2014 годах в страну были привлечены 4,5 млрд. долларов прямых инвестиций в обрабатывающие отрасли (правда, опять-таки, согласно статистике; экономика страны по-прежнему зависела исключительно от ресурсной базы, в частности, от нефтяного сектора, на долю которого приходится 30–35% ВВП, более 50% налоговых поступлений и почти 70% экспорта)
Из бюджетных ассигнований, согласно последующим оценкам, в среднем только около 15% всех средств, выделенных на государственную программу по форсированному индустриально-инновационному развитию (ГПФИИР), были направлены непосредственно на цели индустриализации (причем опять в основном на развитие нефтегазового сектора), а около 85% всех расходов оказались связаны с модернизацией инфраструктуры и институциональным обеспечением.
"Несмотря на предпринятые меры по поддержке инновационной активности, ключевыми проблемами по-прежнему остаются взаимосвязь науки с производством, нехватка технологических и управленческих компетенций, слабый спрос на инновации, относительная неразвитость инновационной среды. Казахстану необходимо создать диверсифицированную и высокотехнологичную экономику. Однако, это требует принципиально иного качества инвестирования в человеческий капитал, технологии, исследования и науку…" – печально вздыхали авторы экономических исследований того периода.
Еще чуть позже, после 2020 года, в различных отчетах стали проявляться и вовсе тревожные нотки: "Мировая экономика ввергнута в рецессию вспышкой коронавируса, падением нефтяных цен и тому подобными потрясениями. И это серьезный вызов и для нашей национальной экономики. Актуальность развития высокотехнологичных отраслей обрабатывающей промышленности в высшей степени высока. Необходимо повысить качество реализации программы индустриально-инновационного развития, кардинально изменить формальные подходы к ее реализации, интегрировать сектор научных разработок с производственным, что пока не происходит…
В общем объеме промышленного производства, доля обрабатывающей промышленности в развитых странах превышает 90%, а в РК максимум доходит лишь до 38%, что также свидетельствует о низком уровне технологического развития страны...", – говорилось в одной из аналитических записок, подготовленной сотрудниками МИИР в конце 2020 года и направленной на имя тогдашнего министра Бейбута Атамкулова.
"Недостаток реальных изменений в обрабатывающей промышленности за годы индустриализации. Справедливая критика по вопросу реализации индустриальной программы звучит достаточно часто как со стороны экспертов, так и общества. Конечно, не все задачи по созданию высокопроизводительной и экспортоориентированной обрабатывающей промышленности пока решены, остается невысокой доля обрабатывающей промышленности в экономике (11,6% от ВВП за 9 месяцев 2019 года), а также доля экспорта высоких переделов – всего 14% от несырьевого экспорта (2,2 из 15,7 млрд. долларов).
Во многом это связано с недостаточностью стимулов для инвестирования в обрабатывающую промышленность – у обрабатывающих предприятий нет доступа к длинным и дешевым кредитным ресурсам. Это и привело к тому, что, по-прежнему, горнодобывающая промышленность остается более привлекательной для инвестиций, чем обрабатывающая…" – писал в том же 2020 году в своей статье "Промышленность Казахстана: итоги, тенденции и перспективы" депутат Мажилиса, председатель правления ОЮЛ "Союз машиностроителей Казахстана" Мейрам Пшимбаев.
– Когда мы говорим о достаточности факторов, необходимых для перехода к обрабатывающему типу экономики в Казахстане и других странах Центральной Азии, то за исключением отдельных сырьевых ресурсов, по остальным составляющим мы видим слишком большое отставание, которое ставит под очень большой вопрос успешное осуществление такого перехода.
Это касается и абсолютной неготовности энергетической системы к резкому росту потребления обрабатывающими предприятиями, и рынка труда, где существует дефицит квалифицированных специалистов, а образовательной инфраструктуры для быстрого его восполнения попросту нет – отметил буквально на днях в своем комментарии республиканским СМИ аналитик компании "Esperio" Нурбек Искаков, отвечая на вопрос – насколько официальная статистика, показывающая рост обрабатывающего сектора в Казахстане, соответствует реальному положению дел.
Что же до самих ведомств, ответственных за реализацию промышленной политики и технологических инноваций то там, похоже, очередную панацею видели в принятии закона "О промышленной политике" и разработке уже знакомого нам Перечня приоритетных товаров.
По крайней мере, в феврале 2021 года, выступая на правительственном часе в сенате парламента, тогдашний министр индустрии и инфраструктурного развития Бейбут Атамкулов пояснял, что разрабатываемый перечень приоритетных товаров средних и верхних переделов создаст необходимые условия для стимулирования промышленности в целом. Как и сам новый промышленный закон:
"В рамках проекта закона будет осуществлен переход от поддержки отраслей промышленности к стимулированию эффективных предприятий с акцентом на насыщение внутреннего рынка качественной продукцией и выход на экспорт. Для стимулирования отечественных производителей к переходу на новые, более сложные переделы производимой продукции вводится перечень приоритетных товаров средних и верхних переделов… Все операторы при оказании мер государственного стимулирования предприятиям обрабатывающей промышленности будут руководствоваться этим списком…" – расписывал министр преимущества новых документов.
И уже в августе нынешнего года обновленный состав МИИР сформировал очередную мини-концепцию о переходе от экспорта сырья к производству продукции высокого передела.
Касается это, правда, пока лишь предприятий металлургического комплекса и требует успешной реализации проектов на 700 миллиардов тенге.
План оказался довольно заковыристый – сначала предстоит обеспечить казахстанские предприятия обрабатывающей промышленности достаточным объемом сырья по конкурентоспособной цене – ниже, чем на Лондонской бирже металлов, а затем увеличить выпуск продукции с высокой добавленной стоимостью, что в итоге резко сократит импорт подобной продукции, а экспорт таковой сможет вырасти на 400 миллиардов тенге.
Правда, для этого еще предстоит реализовать к 2026 году 23 проекта по производству товаров глубокой переработки, в том числе 14 новых заводов черной металлургии, для чего только на этом этапе потребуется минимум 500 миллиардов тенге, и девять заводов цветной металлургии (эти обойдутся дешевле, всего лишь в 200 миллиардов тенге).
И дело пойдет. Ну а пока – увы! – согласно министерской статистике, в прошлом году при экспорте, например, 1,8 млн. тонн цветных металлов на восемь миллиардов долларов, продуктов высокого передела было отправлено за рубеж всего 100 тонн на 26 миллионов.
"Настолько низкие показатели связаны с нехваткой перерабатывающих мощностей" – печально констатировали министерские чиновники.
Безусловно, потребность в металлургической продукции высокого передела в стране весьма велика. Например, еще в прошлом году довольно много говорилось о том, насколько Казахстан нуждается в алюминии высокого передела.
Несмотря на то, что по запасам бокситов, из которых производится алюминий, республика занимает 12-е место в мире (365 миллионов тонн), подавляющее большинство обработанной алюминиевой продукции является импортной.
По данным пресс-службы Министерства торговли и интеграции, в период с января по октябрь 2020 года только импорт простейших алюминиевых упаковок в стоимостном выражении составил 32,4 миллиона долларов, а элементарной алюминиевой проволоки – 20,2 миллиона долларов, прибавив по сравнению с аналогичным периодом 2019 года на 11,5%.
Причина называется все так же – катастрофическая нехватка мощностей для производства внутри страны. Единственным крупным производителем первичного алюминия в стране является павлодарское АО "Казахстанский электролизный завод" (КЭЗ) со специализацией алюминиевых чушек, ленты и катанки, а также переходящими из года в год планами на освоение выпуска продукции третьего технического передела.
"Организация производства в Казахстане продукции самых высоких переделов занимает длительное время и требует значительных затрат (нехватка квалифицированных специалистов и технологий). Однако полностью окупит себя с учетом потребности экономики в продукции из алюминия", – рассуждали в МТИ и призывали различные фирмы присоединяться к почину.
Вдобавок, опять-таки по прикидкам Министерства торговли и интеграции: "Перспективным на территории Республики Казахстан является организация производства комплектующих и деталей для мировых гигантов машиностроения и электронной промышленности. А также составляющих для продукции развивающихся отраслей: IT продуктов, электромобилей и зеленых технологий, в производстве которых также значимую роль играют алюминиевые комплектующие. Обеспечение Казахстана собственным производством высокого передела алюминия необходимо, поскольку уже сейчас страна активно экспортирует продукцию, долю которой занимают детали из алюминия (импортируемые)…" – указывается в материалах МТИ.
Здесь, безусловно, все понятно верно, например, подобные импортные детали входят в собираемые на территории РК легковые автомобили и подвижный состав (вагоны). Немного непонятно другое – ведь именно алюминиевая переработка довольно долгое время считалась в нашей стране чуть ли не флагманом производства продукции высоких переделов (на 2-м месте находится продукция глубокой переработки зерна в клейковину, крахмал или биоэтанол).
В качестве положительных примеров развития технологий, связанных с алюминиевой продукцией, как правило, назывались расположенное в Шымкенте предприятие "Gold Aluminium" и базирующееся недалеко от Алматы ТОО "Aluminium of Kazakhstan" (завод с торговой маркой "HoffmanAluminium"), которые во всех отчетах фигурировали как "предприятия, выпускающую продукцию высоких переделов". В принципе, может оно и так (особенно, с учетом того, как классифицировать тот или иной передел) – ведь в обоих случаях речь идет о выпуске алюминиевых профилей и рам для стеклопакетов.
Хотя в иных случаях подобную продукцию относят к категории алюминиевых полуфабрикатов, и назвать эти технологии каким-то уж высоким переделом по той же европейской классификации можно будет лишь с большой натяжкой.
Несколько больше соответствовало подобным стандартам павлодарское ТОО "Metallogamma", освоившее технологию по переработке минерального сырья (ценосферы из системы гидро-золоудаления местной ТЭС с высоким содержанием в этом оксиде алюминия) и выпуска алюмосиликатной полой микросферы, пользующейся спросом в лакокрасочной промышленности и используемой при нефтегазовой добыче как облегчающую и укрепляющую добавку для приготовления тампонажных растворов, что позволяет улучшить свойства бетона. Примерно в этом же профиле работает и экибастузское предприятие ТОО "Hantamur Microsphorе".
Однако и здесь есть определенные "подводные камни" – например, отсутствие в Казахстане аккредитованной лаборатории для подтверждения качества продукта. Поэтому долгое время технологическая цепочка выглядела весьма извилисто: казахстанскую микросферу продавали в Польшу или Россию, где ее очищали, обогащали, и производили те же тампонажные растворы, которые через зарубежных трейдеров продавали в Казахстан (уже, конечно же, по иным ценам). Так что считать эту продукцию полностью казахстанским "переделом" тоже было бы несколько самоуверенно.
В перспективе, ТОО ""Metallogamma" декларировало планы наладить более высокий передел (то есть добиться полного цикла производства алюмосиликата на месте), но в конце декабря прошлого года, руководство Экибастузской ГРЭС-1 внезапно расторгло с ними договор на поставку золоотходов. На защиту ТОО встала НПП "Атамекен". И вместо организации обещанного технологического передела пошли долгие суды по оспариванию разрыва контракта, с переменным успехом продолжавшиеся практически весь нынешний год…
Кстати, не все гладко идет и с упомянутой выше глубокой переработкой зерна. Например, торжественно открытый еще в 2006 году в Тайыншинском районе Северо-Казахстанской области завод "Биохим" по производству биоэтанола (кстати, единственный в Казахстане завод этого профиля), который входил в число "высокотехнологичных прорывных проектов" или попросту именовался "чудом в степи" довольно быстро испытал трудности со сбытом продукции и в итоге бесславно обанкротился с огромными долгами и продажей имущества на торгах.
"Прорывное предприятие" простаивало более восьми лет, после чего в 2018 году воскресло в виде комбината "Вio Operations", который в этом году чаще фигурировал не столько в качестве одного из лидеров применения технологий высоких переделов, сколько в числе нарушителей экологического законодательства и подвергался штрафам со стороны департамента экологии СКО в сумме почти 16 миллионов тенге…
Возвращаясь же к планам о массовом возведении высокотехнологичных металлургических заводов, очень хочется надеяться, что процесс из строительства будет менее болезненным, чем строительство единственного в стране интегрированного газохимического комплекса (того самого, что открыл в ноябре глава государства в Атырауской области).
Ведь если совсем вкратце, то строительство такового планировалось начать еще в 2005 году, затем оно было перенесено на два года, а впоследствии еще раз было перенесено уже на 2009 год, когда, наконец, попало в программу ФИИР на 2010–2014 годов.
С тех пор на строительстве сменилось порядка четырех стратегических инвесторов – там фигурировала и фирма Леонида Блаватника "LyondellBasell", и корейская компания "LG Chem", договор об участии которой был подписан на уровне президентов двух стран, и австрийская компания "Borealis", внезапно покинувшая проект в мае 2020 года, и китайские партнеры.
В результате всей этой чехарды с первоначальной оценки проекта в 5,2 миллиарда долларов его стоимость выросла до 11,1 миллиарда, а достраивать пришлось совместными усилиями НК "Казмунайгаз", дочернего предприятия АО "Самрук-Казына" ТОО "Samruk-Kazyna Ondeu" и местного инвестора ТОО "Алмэкс-Плюс". Причем, использовались как государственные деньги, так и крупный кредит от банка Китая.
В итоге, высокотехнологичный проект все-таки был запущен, но какова будет отдача и как скоро можно будет говорить о его окупаемости, пока, конечно же, неизвестно.
Так что, в области развития новых высокотехнологичных производств пока все несколько туманно – для одних необходимы немалые инвестиции, для других – коренная реорганизация и переоборудование, третьи ждут подготовки необходимых квалифицированных кадров.
А на худой конец, пока всего этого нет, можно по-прежнему немного играть со статистикой и классификацией, периодически подгоняя под нужную степень передела искомое количество предприятий и выпускаемой там продукции. Ведь умелое натягивание "шкурки на кисель" тоже в чем-то является высокой технологией…


Поиск  
Версия для печати
Обсуждение статьи

Еще по теме
О ситуации на финансовом рынке в октябре 2022 года 30.11.2022
Средний показатель износа сетей тепло, -водоснабжения и водоотведения в Казахстане – 53% 30.11.2022
На 66% выросла перевозка грузов по маршруту ТМТМ через порт Актау 30.11.2022
Насколько теория о высокой технологичности казахстанской экономики отличается от реального положения 29.11.2022
Казахстан-Россия: торговые отношения 29.11.2022
М.Мирзагалиев провел переговоры с генеральным директором компании "Сибур" 28.11.2022
Синдикат банков профинансирует перевод на газ Алматинской ТЭЦ-2 28.11.2022
Касательно недостоверной информации по вопросам кредитной амнистии и прощения займов 25.11.2022
На КазГПЗ запущены в эксплуатацию новые компрессорные установки 25.11.2022
Более 14,9 тыс. иностранных граждан осуществляют трудовую деятельность в Казахстане 24.11.2022

Новости ЦентрАзии
Дни рождения
в Казахстане:
29.03.24 Пятница
83. МЕДВЕДЕВ Святослав
78. ЖУКОВ Владимир
77. ЕРЖАНОВ Сырымгали
73. НОСОНОВСКИЙ Геннадий
63. МАЗАКОВ Талгат
61. БАЙДАБЕКОВ Ауез
59. АБИШЕВ Азат
59. ЖУМАДИЛЬДАЕВА Наталья
59. ТАБЫЛДИЕВ Коктембек
57. ИМАНТАЕВ Ермек
57. ХАЛИЛИН Ерден
55. ЛАРИЧЕВ Леонид
43. АЙМАГАМБЕТОВ Лашин
43. АХМЕД-ЗАКИ Дархан
42. ХАИРОВА Камилла
...>>>
30.03.24 Суббота
79. КЕРИМБАЕВ Бигали
78. ЗАЙЦЕВА Александра
74. АМАНБАЕВ Кайрат
72. АЙТБЕКОВ Берик
69. ОРДАБАЕВ Галым
67. СЛАБКЕВИЧ Лариса
65. УТЕУЛИНА Ирина
64. ЖУНУСОВ Сарсембек
63. МОМЫНЖАНОВ Каиргали
63. СМАТЛАЕВ Бауржан
61. ПАРФЕНОВ Дмитрий
60. БЕКЕЖАНОВ Сенбай
57. САБДЕНОВ Кайрат
51. ДАРЖИБАЕВ Еренай
42. ЕСИМОВА Анара
...>>>
31.03.24 Воскресенье
76. СЕРКЕБАЕВ Алмас
71. РАИМЖАНОВ Абдыхапар
70. ЧЕСНОКОВ Анатолий
67. МИНЕЕВА Ирина
65. АКМОЛДАЕВА Елена
65. КУБЕЕВ Еркин
63. КЕРИМХАНОВА Гульнара
62. КИМ Марина
62. МЕНДЕКИНОВА Гульжан
56. ЖАНЖУМЕНОВ Талгат
53. АББАС Бауыржан
52. АЛПЫСБАЕВ Канат
50. БЕККАЛИ Мухтар
46. ДЖАУХАНОВ Руслан
46. ЖАКУПОВ Нурлан
...>>>


Каталог сайтов
Казахстана:
Ак Орда
Казахтелеком
Казинформ
Казкоммерцбанк
КазМунайГаз
Кто есть кто в Казахстане
Самрук-Казына
Tengrinews
ЦентрАзия

в каталог >>>





Copyright © Nomad
Хостинг beget
Top.Mail.Ru
zero.kz