В поисках утраченного имиджа
Глава "Казспецэкспорта" пытается избавиться от негативного образа своего РГП
София МУСТАФАЕВА

В военной сфере новое назначение. Министром обороны снова стал Мухтар АЛТЫНБАЕВ, подавший в отставку в августе 1999 года после международного скандала, связанного с экспортом казахстанских МиГ-21 в Северную Корею. Дважды после этого Казахстан оказывался в эпицентре аналогичных конфликтов. А совсем недавно, в декабре, разразился еще один скандал. Со ссылкой на британскую газету "Гардиан" местные масс-медиа распространили сообщение о том, что Казахстан пытался незаконно провезти реактивные пехотные огнеметы "Шмель" в Шри-Ланку. Якобы контрабанду в количестве 1000 единиц везли вместе с пшеницей. Министр обороны (тогда еще Сат ТОКПАКБАЕВ) опроверг эту новость. Он заявил, что ревизия пропажи огнеметов не выявила, и напомнил журналистам об ответственности за распространение ложной информации. Так кто же все-таки контролирует экспорт вооружения в Казахстане? И что происходило в РГП "Казспецэкспорт" после убийства его председателя Талгата Ибраева? На эти и другие вопросы мы попросили ответить нынешнего главу РГП Максата НАУРУЗБАЕВА.

Максат Сабырович, как вы оцениваете информацию о поставках "Шмелей" в Шри-Ланку?
- По-моему, это какая-то абсолютно глупая "утка", которая не имеет под собой никаких оснований. Такие вещи, мне кажется, в СМИ появляются тогда, когда возникает необходимость в "жареной" информации. Как известно, высокий рейтинг газеты и другие СМИ получают не за счет хороших новостей, а за счет плохих. Наверное, у кого-то покачнулся рейтинг, надо было поднимать его. Я только так могу оценить эту информацию. Мы очень тщательно искали по всем доступным нам источникам, но безрезультатно. Также мы обратились в ряд отечественных СМИ, которые освещали этот вопрос, чтобы они предоставили нам свои первоисточники, на которые ссылаются, и помогли разобраться в этой ситуации.

Ссылка была на британскую газету "Гардиан"...
- Мы тщательно просмотрели в Интернете все публикации в "GARDIAN" за несколько месяцев. И никакой информации о "Шмелях" из Казахстана, тем более в пшенице, нам найти не удалось. То есть первоисточника мы пока не видели. Если мы его найдем, тогда можно будет о чем-то говорить. А если средства массовой информации, распространившие эту информацию, не укажут первоисточник, то, значит, это выдумка. У кого и как тут требовать опровержение - непонятно. В случае если подтверждений информации нам не предоставят, мы просто свое мнение выскажем публично. В тех же самых СМИ, если они заинтересованы в объективности. Журналисты часто обвиняют нас в том, что мы что-то скрываем. Посмотрим, как сейчас они откликнутся на нашу просьбу.

Об объективности журналистов

Но вот газета "Время", когда писала о деятельности РГП, ссылалась на документальные источники...
- И все же это были совершенно необъективные статьи. Да, они использовали документальные материалы, которые предоставлял кто-то из наших сотрудников. У нас же непростая ситуация была в коллективе тоже. И они использовали это, но делали совершенно безосновательные, хотя и сногсшибательные выводы, наподобие тех же "Шмелей" в пшенице. По результатам тех публикаций нас полгода проверяют и перепроверяют, но никаких нарушений найдено не было.

Кому выгодно распространять такую информацию?
- Для того чтобы понять реально, кто это заказывал и зачем, надо провести серьезнейшее расследование. Это не наша компетенция. Не гадать же мне на кофейной гуще. С десяток версий могу предложить, но это все равно, что ничего не сказать.

Есть люди в Казахстане, которым выгодно распространять такую информацию?
- Наверное, есть и выгоды у них какие-то свои. Например, повышение рейтинга. Мотивы могут быть совершенно разные.

Но вы не исключаете, что скандалы типа "Шмеля" могут и будут продолжаться?
- Конечно, всегда найдется недобросовестный журналист, которому захочется повысить свой рейтинг на пустом месте. Ничего не стоит запустить какую-нибудь глупую "утку", например: "КЗ продает ядерное топливо Ираку и Усаме бен Ладену под прикрытием гуманитарной помощи". Несколько дней об этом пошумят, но потом все равно всем станет ясно, что это просто "утка". Однако от этого может пострадать имидж не только отдельно взятого лица или предприятия, а в целом государства. Как мне кажется, такие факты ничего общего не имеют со свободой слова. Это просто какой-то "информационный беспредел", за который никто даже моральной ответственности не несет, а наоборот предстают "героями". Наверное, подобные примеры, в частности, пробудили идею о необходимости введения в практику СМИ профессионального "кодекса чести".

О ситуации в РГП

Но ведь эта информация все равно несет в себе определенный заряд? Она должна сформировать какое-то мнение...
- Мне кажется, это из ряда той прошлогодней шумихи в связи со скандалами и с трагедией в нашей отрасли в Казахстане. Это какой-то остаточный отклик.

Ну а что происходило здесь после вашего назначения и после начала расследования убийства Талгата Ибраева? Ведь арестован был ваш предшественник Эрса Кошкаров.
- Ситуация была очень неприятная и очень напряженная. Это было естественно. В РГП были многочисленные проверки в связи со следствием. За год больше тридцати проверок. Поэтому события, о которых я говорил, очень сильно повлияли на ситуацию в сфере нашей деятельности. Работа предприятия была практически парализована. Нам надо было восстановить репутацию компании, завоевать и восстановить доверие не только деловых кругов, но и нашего государственного аппарата, правительства. На это требуется определенное время. После назначения первым делом мы стали проверять те контракты, которые были заключены ранее. По нашей просьбе создали межведомственную рабочую группу. Все тщательно проверили и обнаружили ряд фиктивных документов. И нам пришлось эти контракты расторгнуть. Сейчас ситуация стабилизировалась, и, надеюсь, в ближайшее время она полностью нормализуется.

Были на самом деле те СУ-27, о которых говорилось в приговоре суда и из-за которых, по официальной версии, был убит Ибраев? Возможна ли в принципе была такая сделка?
- Я интересовался этим вопросом. Насколько мне известно, переговоры действительно велись, но на неофициальном уровне. В них участвовали граждане Пакистана, граждане России и наши граждане. Но в России в этих переговорах участвовали люди, которые не принимают по этому поводу решения - посредники. Со стороны Пакистана в переговорах принимали участие представители частных коммерческих структур - тоже неофициальные лица. Но мое личное мнение и мнение достаточно компетентных людей в России, причем очень высокопоставленных должностных лиц в области военно-технического сотрудничества с иностранными государствами, состоит в том, что реализация этого контракта была абсолютно невозможна. По одной единственной причине - этим под угрозу ставились бы отношения России с Индией. Скрыть участие России в этом проекте невозможно, вы понимаете. Поэтому, как мне кажется, изначально это был совершенно пустой "прожект".

О схеме предполагаемой сделки вы рассказать могли бы?
- Никаких бумаг я не видел, но, по-видимому, предполагалось, что Россия передает самолеты Казахстану, а Казахстан продает Пакистану. Спрятать такую сделку невозможно. И если бы она, допустим, осуществилась, это означало бы конец известных многомиллиардных контрактов России с Индией.

Все-таки, как вы сами считаете, причиной трагедии, которая случилась с вашим предшественником, стало именно это обстоятельство?
- Я не в курсе всех деталей и событий, что были до моего прихода в "Казспецэкспорт". Суд, наверное, разобрался в этом и поставил все точки над i.

Суд как раз и называл вот эту сделку - по СУ-27...
- Значит, у суда были для этого основания.

Вы поменяли команду в РГП?
- Определенные кадровые изменения произошли. Естественно, с некоторыми пришлось расстаться. Была сложная ситуация внутри коллектива, было определенное противостояние. Ведь наши служебные документы как-то попадали в газеты. Это же кто-то из наших сотрудников передавал. Но сейчас в коллективе нормальная рабочая атмосфера. Мы периодически объявляем набор специалистов. К сожалению, к нам не каждый соглашается идти. Приходится убеждать, что у нас здесь не криминальная ситуация. Имидж РГП был основательно подорван известными скандальными и трагическими событиями, и СМИ постарались - раскрутили это на полную катушку. В результате у нашей организации сформировался яркий криминальный образ. Очень многих приглашал работать, но они отказываются к нам идти. Объявления давали, но как только люди узнавали, что речь о "Казспецэкспорте", больше на связь не выходили. Тем не менее несколько человек мы нашли, и они успешно работают. Для того чтобы стало ясно, в каком направлении мы развиваемся, приведу вам такой пример. Год назад у нас не было ни одного человека, владеющего хотя бы английским языком. Сейчас же у нас есть хорошие специалисты, говорящие на немецком, турецком, арабском языках, не говоря уже об английском. И мы продолжаем искать кандидатов со знанием китайского, французского, португальского языков.

Средняя зарплата в РГП?
- В среднем - 15-20 тысяч тенге. Поэтому сложно найти высококлассных специалистов.

Вы обучались этой профессии - торговать оружием?
- Насколько мне известно, этому нигде не обучают. Приходится обучаться на практике. Последний год этим интенсивно и занимаюсь.

Несколько слов о себе?
- Закончил в Алматы Республиканскую физико-математическую школу, потом поступил в Московский физико-технический институт на факультет управления и прикладной математики. Закончил его с отличием и сразу поступил в аспирантуру. Кандидат физико-математических наук. Защитил диссертацию по математическим методам в экономике на базе Института проблем управления и ВНИИ системных исследований. И в 1987 году вернулся в родной Казахстан. Работал преподавателем в Политехническом институте, научным сотрудником в Институте математики и механики. А в 1989 году ушел в бизнес, занимался различными проектами. Последние несколько лет профессионально занимался хлопковым бизнесом, стал членом Ливерпульской хлопковой ассоциации. Это была очень хорошая школа.

Об экспорте вооружения

Так кто же контролирует в Казахстане экспорт вооружения?
- Есть несколько ступеней контроля. В частности, на уровне лицензирования. У нас двухуровневая система лицензий. Выдается генеральная лицензия на право заниматься таким видом деятельности, затем на каждый контракт оформляется разовая лицензия. Существует Закон об экспортном контроле, который регламентирует государственный контроль в вопросе торговли не только вооружением, но и ядерными, химическими материалами и так далее. Кроме того, контроль осуществляется различными ведомствами, комиссиями, правительством, наконец. Но, как всегда, у семи нянек дитя без глазу. У нас всегда присутствуют какие-то крайности. Раньше контроль был условным, когда явно подложные документы принимались, а постановление правительства за несколько дней делали. Сейчас другая крайность. После известных событий идет перестраховка, гипертрофированный контроль. Чтобы получить постановление правительства на продажу того или иного изделия приходится согласовывать его по несколько месяцев. Потому что каждый документ чрезмерно тщательно проверяется. Иногда даже до абсурда доходит. Сейчас время прошло, немного все приходят в себя. Начинают воспринимать какие-то мысли, какие-то идеи... Вы понимаете, когда все произошло, все были так напуганы, что психологически это можно понять. Но я уверен, что разумный баланс будет найден.

Но кто-то же лично, росчерком пера дает добро на ту или иную сделку?
- Это коллегиальное решение. Существует госкомиссия по экспортному контролю. Есть межведомственная комиссия по военно-техническому сотрудничеству.

А специалисты военные есть в этой комиссии?
- Представители Минобороны есть. Однако для нас существует большая проблема, что нет специализированной государственной структуры, которая бы профессионально и постоянно этим занималась, именно вопросами экспорта вооружения, военной техники и военно-технического сотрудничества. В разных ведомствах разные люди этим занимаются, правительство этим занимается. Но это коллегиальный орган. А специализированный государственный орган - такого нет. И это очень, мне кажется, сдерживает развитие системы военно-технического сотрудничества в целом.

Вы сказали о том, что пытаетесь сделать работу РГП более прозрачной. И это кому-то может не нравиться. Кому?
- Я не знаю.

Если сравнить работу РГП в Казахстане и "Рособоронэкспорт", сразу заметна большая разница. В России более открытая структура, их информация о крупных сделках не всегда, но все-таки публикуется. А в Казахстане РГП закрыто для общественности, в принципе ничего не известно о том, что делается в сфере экспорта вооружений.
- Вы не совсем правы. Мне знакома практика работы компании "Рособоронэкспорт". Специфика такого рода деятельности такова, что она не предполагает полной открытости, публичности. В России публикуется то, что касается открытых тендеров, которые проводят некоторые страны, причем информация зачастую публикуется тогда, когда подобные сделки уже реализованы. Но бывают и закрытые тендеры, о них в печати информации нет. Мы участвовали в двух таких закрытых тендерах, и там одним из условий является неразглашение информации, где бы то ни было. Бывают и прямые сделки, без всяких тендеров, по результатам переговоров. Если мы будем участвовать в открытых тендерах, мы тоже не будем скрывать этого.

Недавно состоялась ваша встреча с руководством "Рособоронэкспорта". Удалось ли о чем-нибудь договориться?
- В нашей сфере это первый визит такого уровня за последние десять лет. Когда я пришел на эту должность, репутация Казахстана в сфере военно-технического сотрудничества и нашего РГП в частности была просто глубоко отрицательной. И авторитетные дилеры в этой области не хотели общаться с нами, воздерживались от контактов. Полгода приглашали россиян. Вначале они вежливо отказывались под разными предлогами. И только когда в процессе общения удалось восстановить какой-то уровень доверия, приглашение было принято. Визит этот был в большей степени политический. На встречах речь шла о рамочных договоренностях - по сотрудничеству с третьими странами, по восстановлению кооперации оборонной промышленности. Мы вместе с представителями Комитета оборонной промышленности и Национального центра радиоэлектроники и связи очень плодотворно провели эти переговоры. Установили, в конце концов, неформальные отношения, личностные. Все это, я думаю, даст хорошие результаты. Может быть, не сиюминутные, но в ближайшем будущем это поможет в нашей работе.

О выставках и цене участия

Правда ли, что Казахстану мешают выйти на рынок вооружений некие третьи страны?
- Меня удивляет эта позиция, будто нам не дают, не пускают нас и так далее. Я с этим категорически не согласен. Ситуация как раз прямо противоположная. Казахстан в области военно-технического сотрудничества с третьими государствами сам занял чрезвычайно пассивную позицию и не предпринимает почти никаких усилий по продвижению своей оборонной продукции. Ведь это же рынок и на нем, естественно, есть конкуренция. Но это не значит, что нас не пускает кто-то. Понятно, если бы такие разговоры были лет 10-15 назад, когда люди не понимали, что такое рынок и конкуренция. Конечно, мы вступаем в довольно специфический рынок. Здесь предложений больше, чем спроса, но нам необходимо найти в этом рынке свое место. Для этого нужно приложить определенные усилия. К сожалению, этого не было сделано. Простой пример. За десять лет Казахстан не был представлен как государство на международных выставках вооружений. Были отдельные визиты в Турцию, Малайзию. А как можно участвовать в мировой торговле вооружений и не участвовать на выставках? И потом говорить, что нас никто не пускает? Дело в совершенно обратном, в том, что Казахстан не предпринимал усилий в этом направлении. В этом году мы впервые за десять лет, несмотря на то, что было очень много противников, поехали в Абу-Даби на международную выставку вооружений. И абсолютно на законных основаниях участвовали на выставке в статусе национальной делегации. Хотя в газетах писали черт знает что. Да и в вашей газете публиковали подобную псевдоскандальную информацию. Нас после этого трижды проверяли всевозможные органы. Но ничего незаконного не нашли. К сожалению, у нас финансовые возможности пока небольшие. А любая военная выставка - это достаточно дорогостоящее мероприятие: аренда площадей, офисов, организация рекламы и т.д. Поэтому не удалось принять участие в военно-морской выставке в Малайзии. Вот вам еще один пример того, кто нас не пускает на рынок вооружений. Это мы сами. Как известно, наша оборонная промышленность в основном специализировалась на производстве специзделий для военно-морского флота. А мы ни разу не приняли участие в соответствующей выставке. Так что нам специально, извне, никто не мешает выйти на мировой рынок. Все наши проблемы внутренние.

А конкретно во что обошлось Казахстану участие в этой выставке?
- Нормальное участие в выставке даже на уровне не очень крупной экспозиции стоит сотни тысяч долларов. Очень большие экспозиции выставляют Россия, Украина, Беларусь. Они тратят миллионы долларов на каждую выставку. Можно, конечно, одному человеку съездить и как наблюдателю походить, посмотреть. Это соответственно обойдется дешевле - в несколько тысяч долларов.

То есть вы не хотите сказать, во что обошлось участие Казахстана в этой выставке?
- Это не секрет, об этом писали и в вашей газете. Сейчас точную цифру не помню, но порядка 180 тысяч долларов.

А по поводу экспозиции. Что представлял Казахстан?
- Натурными образцами мы представляли продукцию оборонного предприятия - стрелковое оружие, которое вызывало очень большой интерес. По другим предприятиям были макеты и плакаты, брошюры и другие виды рекламных материалов. Представлен был весь спектр оборонной продукции, которая есть у нас, в том числе излишки вооружения и военной техники.

Какие-то изделия остались в Эмиратах?
- Наша делегация в ходе этой выставки, обладая статусом национальной, по согласованию с руководством Республики, преподнесла в дар руководству Объединенных Арабских Эмиратов изделия, которые заинтересовали представителей силовых структур ОАЭ. Это обычная протокольная практика.

А что именно?
- Один револьвер и один пистолет-пулемет ПП-90. Это отечественное стрелковое оружие.

Но оно подлежит возврату в Казахстан или как бы подарили и все?
- Подарили и это оформлено соответствующим образом. Не понимаю, зачем из обычной рабочей ситуации вы пытаетесь сделать скандал. Мы же не атомную бомбу подарили.

Об оборонных предприятиях и праве на торговлю

Вы можете кого-то не устраивать?
- Вполне вероятно. Раньше этот бизнес строился закрыто, кулуарно. Моя задача - сделать все максимально прозрачным и открытым, насколько это возможно. И мы это делаем. Сейчас мы создаем нормативную базу этой деятельности, ее практически не было. Эту работу мы проводим в тесном взаимодействии с рядом ведомств, вырабатываем определенные правила, процедуры, которые не позволят совершать всякие незаконные действия. В частности, начали проводить открытые тендеры. Раньше был контроль условный, то есть в те времена многое было возможно. А сейчас уже нет. Вскоре, например, должен быть подписан документ, над которым мы работали более года. К сожалению, наша беда - это отсутствие специализированной государственной структуры, которая бы занималась всем спектром проблем в области военно-технического сотрудничества.

На какую сумму РГП "Казспецэкспорт"продал оружие в этом году?
- Очень небольшая сумма. Мы были практически парализованы по объективным и субъективным причинам. Из-за проверок, из-за того, что все от нас отошли, возникло недоверие. Нам пришлось разорвать сомнительные контракты.

А кто торгует еще в Казахстане оружием, помимо РГП?
- Все предприятия оборонного комплекса, они имеют лицензию и право на торговлю вооружением. Их порядка двадцати. В основном они торгуют своей продукцией.

И это приносит большие доходы?
- В последние годы весь экспорт вооружения из Казахстана не превышает 10-15 миллионов долларов в год. Это почти ничего, ноль. Если сопоставить нас даже с Узбекистаном или Киргизией. Мы отстаем здесь очень заметно. Это объективный показатель того, что в этой сфере дела обстоят явно неблагополучно.

И все-таки есть что делить?
- У нас очень любят делить шкуру неубитого медведя.

Неубитый медведь - это вы кого имеете в виду?
- Например, вот эти СУ-27 в Пакистан.

Ну а следующих скандалов когда стоит ждать?
- На самом деле скандалов было не так много. Просто они слишком часто муссируются. Если бы люди, которые этим раньше занимались, ставили интересы политической безопасности государства на первое место, таких скандалов не было бы. Крупных скандалов было всего два. Это поставки в Югославию и в Северную Корею. Часто вспоминают зенитки, которые были отправлены в Северную Корею. Но это было до введения санкций США против стран-изгоев, поддерживающих терроризм, там была чисто техническая проблема и никакого скандала. Основная специфика этого бизнеса - он очень политизирован, и на него наложено много ограничений. В первую очередь здесь нужно учитывать политические ограничения и международные обязательства Казахстана. Я в своей работе считаю главным приоритетом соблюдение принципа обеспечения политической безопасности Казахстана. По всем вопросам мы консультируемся с МИД, КНБ и с другими заинтересованными ведомствами. Так что в обозримом будущем скандалов не ждите, их не будет.

А что сейчас пользуется спросом на рынке, что сейчас может предложить Казахстан?
- Есть разные рынки. Территориально можно выделить рынки НАТО, Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, Африканский и Ближневосточный. По видам продукции можно выделить рынки вооружений новых, модернизированных и старых. На каждом сегменте рынка свои спрос и предложения. У нас по большей части излишки вооружения Министерства обороны, основной рынок для них - это небогатые страны третьего мира. При этом следует иметь в виду, что сегмент рынка старого вооружения катастрофически сужается по объективным причинам. Оружие устаревает. А вот рынок модернизированного вооружения на настоящий момент, наоборот, расширяется, потому что сейчас идет переходный период смены поколений вооружения. Оружие нового 5 поколения ожидается через 5-10 лет. Тогда оно будет приниматься в массовом порядке на вооружение. В настоящий период самое разумное не покупать оружие предыдущего поколения, а модернизировать его до более высокого уровня 4 плюс. Такую стратегию выбирают многие страны на переходный период.

А у нас все относится к разряду устаревшего оборудования?
- В основном у нас вооружение 3 и 4 поколения.

Тогда мне тем более непонятно, что делить, если это все - устаревшее оружие...
- Но оно все равно имеет свой рынок и свой потенциал продаж. Это не значит, что ничего нельзя продать. Что-то продать удается.

Поставляет ли Казахстан оружие для Северного Альянса?
- Мне об этом неизвестно.

А что собирается делать Казахстан с теми тысячами единиц бронетехники, которая хранится на складах?
- Будем реализовывать. Есть желающие приобрести эту технику. Здесь, конечно, очень много проблем. Одно из объективных препятствий продвижения нашей продукции - это неразвитость производственно-ремонтной базы в стране. Конечный покупатель не захочет покупать развалину. По крайней мере, это капитально отремонтированная должна быть техника. Тот же танк, самолет, вертолет или пушка. А наши возможности в этом очень ограничены. Очень много времени упущено, производственно-ремонтная база практически не развивалась.

А РГП закупает оружие и боеприпасы для нужд армии?
- Это дело ближайших года-двух. На следующий год во всех наших силовых ведомствах произошло увеличение бюджета. И определенные суммы предусматриваются на следующий год. А что закупать - это будет решать генштаб, другие силовые ведомства. Если решат закупать оружие и боеприпасы, конечно, мы будем это отрабатывать.

Частное предприятие может торговать оружием под надзором государства?
- Конечно, но при этом, естественно, должны быть соблюдены какие-то условия. В данный момент, мне кажется, наша система не готова еще к этому. Это очень специфический бизнес. И во всех странах, где этим занимаются частные структуры, существуют очень жесткие ограничения, очень жесткое регулирование. В принципе, если допустить сюда частный бизнес, это, конечно, поможет оживить рынок. Но, повторюсь, для этого должны быть созданы условия. Должна быть создана специальная государственная система, у которой много составляющих. И мы сейчас готовим свои предложения по разработке такой государственной программы военно-технического сотрудничества с другими странами. Во всем мире этим частный бизнес занимается. Ничего невозможного здесь нет. Главное, чтобы был жесткий контроль государства. На эту тему проводятся конференции ООН и международное сообщество требует еще большего ужесточения контроля в этой сфере.

----------

Можно торговать старьем, но нельзя торговать, как старьевщик
Валерий ГОЛОВИН

В прошлом номере "Делового обозрения "Республика" мы опубликовали интервью генерального директора РГП "Казспецэкспорт" Максата НАУРУЗБАЕВА. Если оставить в стороне жалобы на неудачную судьбу своего предприятия, тайных недоброжелателей и недобросовестных журналистов, вывод, который можно сделать из его слов, весьма прост и нелицеприятен. На сегодняшний день Казахстан так и не смог стать полноправным участником мирового рынка оружия: имеющиеся у нас запасы вооружений и техники стремительно устаревают, и денег для их предпродажной модернизации нет.

Выйти на мировой рынок вооружений Казахстан пытается вот уже несколько лет. Однако пока морально-политические убытки от таких попыток намного превышают сумму полученной выручки. Торговать новыми видами оружия, тем более его комплексами, могут только страны-производители. Проводить научно-исследовательские работы и конструировать новые виды вооружений, боеприпасов, военной техники и снаряжения, создавать технологии и мощности для их выпуска, ремонтировать их и модернизировать, стоит сегодня миллиарды долларов. Позволить себе такое могут не более десятка государств. В их числе - США, Россия, Западная Европа, Япония, Китай, Индия. Остальные вынуждены покупать боевые комплексы оружия у этих стран.

Вот и Казахстан в области оборонного машиностроения в силу общего прошлого тесно привязан к России. Все, что производилось, производится и будет производиться на территории республики, можно использовать только совместно с продукцией российских оружейников. Наше стрелковое оружие стреляет боеприпасами российского стандарта, торпеды предназначены для кораблей, построенных по российским проектам, средства радиоэлектронной борьбы являются частью российских авиационных комплексов и так далее. Не считая того, что при производстве всей казахстанской продукции используется российское сырье, российские комплектующие и российские технологии.

Фактически оборонная промышленность Казахстана представляет собой небольшой кусочек прежнего единого целого, существование которого отдельно бессмысленно, развитие в самодостаточный комплекс невозможно, а существование вне прежних производственных и научно-технических связей неизбежно окончится крахом.

Поэтому эксперты задаются вопросом: почему, соглашаясь отдать северному соседу предприятия электроэнергетики, мы не предпринимаем никаких серьезных попыток восстановить отечественную оборонную промышленность? Заказы нефтедобывающих предприятий в рамках программы импортозамещения - это, конечно, хорошо, но если мы хотим сохранить отечественные оборонные предприятия, их необходимо заставить выпускать профильную продукцию. Даже если для этого их придется бесплатно передать в собственность Российской Федерации. В конце концов, это центры подготовки кадров высокой квалификации для нашего же машиностроения, и в этом качестве они нужны экономике Казахстана даже больше, чем своей продукцией.

Пока же на мировом рынке оружия Казахстан выглядит как нерасчетливый старьевщик, надеющийся, что со временем его барахло вдруг найдет щедрого покупателя. Это все равно что торговать украденными автомобилями рядом с современным автоцентром, предлагающим последние образцы техники, пару лет гарантии, техническое обслуживание на весь период эксплуатации, да еще добавляют бесплатно сверху канистру масла, магнитолу и коврики. На самом деле на мировом рынке оружия бал правят не те, кто продает не устаревшие вооружения, тем более по частям, а те, кто предлагает комплексы оружия.

Недавно Казахстан посетили представители "Рособоронэкспорта". Этот визит породил было надежду, что военно-промышленные комплексы двух стран все же обретут друг друга. Однако сразу после встречи на одном из телеканалов были озвучены надежды, что, Казахстан сможет выйти на мировой рынок, минуя россиян. Но давайте все-таки будем рассуждать трезво. Пустите ли вы на рынок производителей продукции, которая является точной или худшей копией вашей, причем, продается не в комплекте? Да никогда. Даже если Казахстан будет самым верным военно-политическим партнером России, коммерческие интересы производителей двух стран разные.

Поэтому Казахстану пришла пора определяться со своим военно-промышленным комплексом и торговлей оружием. Если мы хотим их сохранить, стоит, наверное, объединяться с российскими производителями, восстанавливать кооперацию и решать задачи, которые будут ставиться из Москвы. Если это не позволяет сделать национальная гордость или возражения США и Западной Европы, тогда нет смысла сохранять машиностроительные предприятия соответствующего профиля, а имеющиеся запасы вооружений, боеприпасов, военной техники и снаряжения надо срочно проинвентаризировать и продать, пока они не взорвались или не сгорели.

Ну а что касается торговцев "смертью", пожалуй, главная их беда все-таки не в происках журналистов и утечке информации, а в том, что они пытаются выйти на рынок с залежалым товаром. Правительство же в этом смысле идет у них на поводу, не считает рынок и не осмеливается на политически жесткие, но экономически оправданные и стратегически единственно верные решения, диктуемые создавшейся обстановкой.

Вот почему эксперты в последнее время говорят об острой необходимости выработки на уровне парламента и правительства осознанной стратегии развития военно-промышленного комплекса страны, в том числе в области торговли "смертью". По мнению специалистов, эта задача не может быть решена усилиями одного или двух государственных ведомств. Пока их голос услышан не был.

----------

Минобороны превращать в коммерческую лавку нельзя
Решили сенаторы, зарубив поправку Генштаба
Евгения МЯГКОВА

Одним из последних законопроектов, рассмотренных сенатом в уходящем году, был проект Закона по реформированию Вооруженных сил.

Необходимость одобрить изменения и дополнения в Закон, по мнению вице-министра обороны, начальника Генерального штаба Вооруженных сил Малика САПАРОВА объясняется тем, что "с принятием военной доктрины перед правительством стоит важная задача поднять вооруженные силы на более качественный уровень". Вносимые в законодательные акты изменения касаются призыва (расширяются полномочия призывных комиссий, исключается призыв на срочную военную службу некоторой категории граждан, сокращается срок службы выпускников военно-технических школ) и введения новых воинских званий.

По части того, что законопроект "закрепляет структуру вооруженных сил, отраженную в Указе Президента и положения военной доктрины", у сенаторов не было возражений, хотя без вопросов не обошлось. Но две проблемы вызвали у них особый интерес: профессиональная армия и финансирование.

При обсуждении профессиональной армии сенаторы полюбопытствовали, когда же будет Закон об альтернативной службе. Малик Сапаров считает, что "для внедрения данного закона нужен рынок труда. Сейчас он не так свободен. К 2003 году мы внесем законопроект. В 2004 и в последующие годы будем вводить данную норму".

Самое же пристальное внимание сенаторов привлекло дополнение, касающееся финансирования вооруженных сил. И не случайно сам г-н Сапаров назвал его "ключевым вопросом". Интересно то, что в варианте законопроекта, поступившем в парламент страны из правительства, поправки о финансировании не было, она родилась в недрах мажилиса. Сенаторы недоумевали, как такая поправка возникла, и увидели в ней угрозу консолидированному бюджету.

Начальник Генерального штаба пояснил: "Данная норма появилась в ходе рабочего обсуждения в головном комитете мажилиса. Мы обсуждали ее со всеми государственными структурами. На пленарном заседании мажилиса возражений со стороны государственных органов не было". Целесообразность и необходимость дополнения он объяснил следующим образом: "Вносимые изменения гласят: финансирование Вооруженных сил, а также затраты на разработку, производство, ремонт, приобретение вооружения и военной техники будет осуществляться за счет средств от реализации высвобождаемой и неиспользуемого военного имущества и других источников, не запрещенных законодательством РК. Данная норма не противоречит Закону о бюджетной системе. Мы хотим создать правовую основу, чтобы в будущем средства от реализации вооружений и военной техники шли на переоснащение, поскольку по-другому реформировать ВС мы не в состоянии".

Выступая на пленарном заседании сената, г-н Сапаров, ссылался на Указ президента об утверждении Военной доктрины, на протокол Совета безопасности и говорил: "Ведь что получается сейчас? Деятельность РГП "Казспецэкспорт", который продает устаревшую военную технику, поставлена в один функциональный ряд с остальными видами экономической деятельности нашего государства. Наряду с добычей нефти, продажей зерна и т.д.". Тем не менее депутаты, выслушав его доводы, решили все-таки эту поправку снять. При этом высказали следующие контраргументы.

Амангельды ТАСПИХОВ, поясняя сложившуюся ситуацию и причины негативного отношения большинства сенаторов к поправке, сказал: "Наши коллеги не всегда, скажем так, подходят с точки зрения государственных интересов. В данном случае они исходили, как они сами объясняют, из интересов Минобороны, армии. Мы столько лет потратили, чтобы создать консолидированный бюджет, уничтожили все внебюджетные фонды, решили все средства собирать в один котел".

К тому же, замечает сенатор, Министерству обороны финансирование увеличено на 40%. В этом году - около 24 млрд. тенге, на следующий - 34 млрд. "И при этом они говорят: не хватает. Они хотят иметь два источника финансирования: из бюджета, и при этом продавать вооружение и напрямую финансировать свои военные нужды. Это чревато. Нельзя доверять государственному чиновнику заниматься бизнесом за счет государственного имущества. Там контролировать будет сложно: куда продали, сколько и по какой цене. В обычную коммерческую лавку превратится Минобороны". Сенатор Таспихов при этом думает о будущем: "Стоит сегодня одному органу дать какие-то исключительные права или привилегии, завтра другой может прибежать и попросить. Мы должны устанавливать общие для всех правила".

Сенатор Бейбит ЖУСУПОВ также высказался против поправки в закон: "Я с пониманием воспринимаю горячее выступление начальника Генштаба, который отстаивает необходимость оставлять средства, будем так говорить, в фонде Министерства обороны. Но не могу с ним согласиться. В парламенте поднимается вопрос о необходимости обеспечить полный учет поступлений в бюджет от РГП, а реализация высвобождаемого оружия и имущества будет осуществляться через государственное предприятие". Сенатор Жусупов посчитал, что если согласиться с поправкой, то это приведет к сокращению бюджета, и предложил либо убрать эту поправку из законопроекта, либо отложить ее рассмотрение "до получения письменного ответа правительства".

Сенаторы подумали и решили, что бюджет останется неприкосновенным.

Республика