Наталья БУЕНКО, "Новости недели", 7 августа

Испокон века государство стремилось оградить от чужого взора свои тайны. И если раньше за разглашение подобных сведений можно было поплатиться жизнью, то теперь времена изменились. Сегодня, согласно действующему законодательству Казахстана, в худшем случае за шпионаж преступнику грозит 15 лет лишения свободы. А за утрату документов, содержащих государственные секреты, нерадивого чиновника при отсутствии состава преступления привлекут лишь к административной ответственности.

Как не допустить правонарушений в области государственных тайн, корреспонденту "НН" рассказывает председатель Агентства по защите госсекретов Серик Ахметов.

- Серик Баужанович, как разграничиваются полномочия между агентством и КНБ, который также занимается защитой госсекретов?

- Раньше вопросами защиты государственных секретов занимался КНБ - спецслужба, призванная в большей степени осуществлять разведку и контрразведку. В этой связи полномочия, которые ранее возлагались на КНБ, с выходом закона "О государственных секретах" были переданы в агентство. Основными задачами стали: реализация единой политики в области защиты государственных секретов Казахстана, а также координация деятельности госорганов и организаций по вопросам защиты государственных секретов.

В свою очередь сотрудники КНБ в процессе оперативно-розыскной деятельности изучают состояние защиты государственных секретов на объектах своими специфическими методами, выявляют возможные каналы утечки сведений. В отличие от КНБ, наши проверки проходят открыто. Если же мы находим нарушения, отнесенные к уголовному законодательству, то передаем по подследственности в КНБ.

- Каким образом агентство проводит проверки?

- Разработан перечень нормативно-правовых актов. В ходе проверок определяется, соответствуют ли подразделения по защите госсекретов своим функциональным обязанностям, нет ли там утечки информации. Соответствует ли штат подразделения объему содержащихся закрытых документов. Затем мы проверяем фактическое наличие секретных документов. Нет ли их утраты либо разглашения.

- Но установить сам факт разглашения госсекретов достаточно сложно...

- Все секретные документы, которые попадают в какое-то ведомство, должны строго в соответствии с номенклатурой должностей, допущенных к государственным секретам, попадать только к тем лицам, которым они нужны по служебной необходимости. Мы проверяем, кто конкретно этот документ брал, кто исполнял, имеет ли он допуск к государственным секретам.

- Однако чиновника можно и подкупить, сделать копию...

- Предположим, вы работник спецчасти и отвечаете за секретные документы. В случае нарушения правил пользования этими документами вы можете понести наказание, вплоть до уголовного. Кто пойдет на это? Подозревать можно всех. Не можем же мы за каждым поставить наблюдателя. Времена тотального контроля прошли.

- Но вы ведь не станете отрицать, что в Казахстане были случаи, когда разглашались секретные сведения?

- Да, факты были. КНБ возбуждались уголовные дела по утрате и разглашению госсекретов. В целом их немного.

- Как решаются спорные вопросы по засекречиванию тех или иных сведений, если в этом заинтересовано несколько министерств?

- У нас есть перечень должностных лиц, наделенных полномочиями по отнесению сведений к госсекретам. В каждом ведомстве есть постоянная комиссия по определению степени секретности. Если возникает спорный вопрос, то его рассматривает комиссия. Но нередко бывает так, что засекречивать сведения имеют полномочия несколько министерств, и здесь взгляды могут разойтись. Тогда создается межведомственная комиссия, работой которой руководит агентство. Она и определяет степень секретности.

Но в любом случае при спорных моментах большая ответственность, на мой взгляд, ложится на плечи сотрудников агентства. Коллективная ответственность - это безответственность.

- Как вы считаете, есть ли необходимость в открытии сведений, которые секретными, как таковые, уже не являются? Я имею в виду некоторые вопросы, связанные с вооружением. Сейчас массу такой информации можно найти в открытых источниках...

- В чем-то вы правы. С распадом СССР и дальнейшей демократизацией нашего общества количество секретов будет уменьшаться. Когда существовало противостояние двух сверхдержав, вынуждены были секретить все и вся - от портянок до ракет. Сегодня мы, демократическое государство. Но у любого государства есть свои интересы, и оно вынуждено их защищать, в том числе и через институт государственных секретов. В настоящее время в соответствии с Венским соглашением часть информации о вооружении передается в ОБСЕ, по соглашению с МАГАТЭ в эту организацию передаются сведения о ядерном топливе и ядерных запасах. То есть то, что было действительно секретным, мы открываем.

Но в целом мы сегодня отмечаем, что перечень сведений, отнесенных к государственным секретам, требует доработки. Он не может устанавливаться раз и навсегда. С изменением политической, экономической и научно-технической обстановки перечень должен пересматриваться. Кроме того, защита госсекретов - это определенные материальные затраты. Нами предложено всем министерствам и ведомствам проанализировать перечень сведений, подлежащих засекречиванию. С учетом заключенных межгосударственных и межправительственных договоров должны остаться лишь секреты, которые важны для государства в политическом, экономическом и научно-техническом отношении.

- Значит, желание засекречивать все и вся диктуется еще не утраченным советским менталитетом?

- Конечно. На все необходимо время. Иногда бывает, что какие-то секреты важны для государства, но закрыть их экономически невыгодно. Тогда мы вынуждены эти сведения открывать.

Согласно Конституции вся информация, за исключением госсекретов, может быть получена и опубликована. В то же время с вхождением в единое информационное пространство на первый план выходит вопрос не доступа к информации, а ее защиты от искажения и повреждения. Стоит отметить, что в области защиты информации у нас пока нет нормативно-правовой базы. Кроме того, законодательно не определены другие категории тайн, которые необходимо защищать, таких, например, как коммерческая.