Альбина АХМЕТОВА, "Экспресс-К", 15 июля

В прошлом году мы писали о трагической судьбе родителей Мурата Байгарина, погибшего вместе с экипажем на АПЛ "Курск", а также о не менее тяжелой утрате, постигшей их казахстанских родственников - уходе из жизни Абдыгали Байгарина, основоположника казахстанской разведки (статьи "Баренцево море. 69-40" с.ш. 37-40" в.д." от 27.02.2003 г. и "День подводника Мурата Байгарина" от 26.03.2003 г.). Сегодня мы предлагаем вашему вниманию взгляд на эту тему с несколько иного ракурса - от истории любви казахского чекиста и русской учительницы до некоторых подробностей работы советской разведки. "Курская" тема, безусловно, тоже всплывает в воспоминаниях Татьяны Владимировны Байгариной…

Помните сцену из культового фильма "Семнадцать мгновений весны": встречу Штирлица с женой? Эмоционально тяжелая сцена, где советский разведчик и его супруга после многолетней разлуки не имели возможности сказать друг другу ни слова. И зрители плакали. В жизни Байгариных таких сцен не было. Они не расставались 53 года. Хотя в остальном все было, как в кино: и опасность, и тайные явки, и ночная работа, и долгие ожидания мужа, и тревоги, и неизвестность без всякой возможности задавать вопросы. Но Татьяна Владимировна Байгарина ни о чем не жалеет и считает себя по-настоящему счастливой. Ведь в ее жизни была любовь, настоящая и почти киношная в своей красоте и гармонии. Любовь к мужу-разведчику.

МЫ СТРАННО ВСТРЕТИЛИСЬ…

Похоже, что сама судьба определила ему двойную жизнь. При рождении родители дали ему имя Рахим. Но дед настоял, чтобы внука назвали Абдыгали. Так он и жил под двойным именем. Для близких был Рахимом, а официальное имя, записанное в документах, так и оставалось официальным. Но тогда, летом 1946 года, семнадцатилетняя Татьяна еще не знала об этом. Она не знала, что ей суждено прожить с этим человеком необыкновенную и прекрасную жизнь. А началось все с того, что Таня со своей подругой Ольгой отправилась на спортивную площадку, где в это время играли в волейбол курсанты межкраевой школы МГБ (Министерство государственной безопасности). И что называется, напросились в игру. Молодые курсанты отнюдь не возражали против такой компании. Все, кроме одного. Его-то как раз и заприметила Таня. Среднего роста, крепкий, черненький. Она даже не знала его имени. Он выражал явное неудовольствие по поводу присутствия в мужской игре представительниц слабого пола. Но мнение большинства взяло верх. И визиты подруг на спортивную площадку стали частыми. Оказалось, хмурый молодой человек понравился не только Тане, но и Ольге.

- Оля была очень красивая: белые вьющиеся волосы, огромные синие глаза. Рядом с ней я была лягушка лягушкой, - рассказывает Татьяна Владимировна. - Поэтому поняла, что у меня никаких шансов.

Оля выяснила имя красивого незнакомца - Рахим - и даже устроила с ним свидание. Они начали встречаться. Татьяна, тогда студентка подготовительного курса медицинского института, кротко смирилась с таким положением вещей и начала сознательно избегать встреч с этим парнем. Но они все же встретились случайно, разговорились. Рахим не был похож на того прежнего буку. Они присели на скамейке, и он попытался обнять Таню. Девушка засмущалась, вскочила и убежала. А потом долго ходила под впечатлением той встречи, ругая себя за глупый побег. Их следующая встреча состоялась уже зимой. Таня каталась на коньках, по ее собственному признанию, далеко не профессионально: не падала, и то хорошо. Ее внимание привлек парень, выдававший круги по катку с прытью маститого конькобежца. Татьяна невольно загляделась на мастерство незнакомца в форме курсанта и абсолютно гражданской вязаной шапочке. Приглядевшись, Таня узнала Рахима. Хотела сбежать, но по причине не слишком дружеских отношений со льдом ей это не удалось. Рахим тоже ее узнал. И, несмотря на слабые протесты, пошел провожать. Как ни странно, ни в первую, ни во вторую встречу об Оле не было сказано ни слова. Каток дал о себе знать самым негативным образом. Татьяна слегла. Врачи подозревали даже туберкулез. Медицинский институт пришлось бросить, поскольку все зимние экзамены были пропущены. Зато оправившись от болезни, в один прекрасный день Таня заглянула в родную школу № 40 проведать учителей. И встретила директора, которая предложила ей поступить в 11-й педагогический класс, который существовал на правах техникума. Преподаватель класса, репрессированная из Литвы, не уставала твердить, что Татьяна просто рождена для педагогической деятельности. Что и позволило будущему директору школы сначала поступить в техникум фактически по блату, когда другие студенты до нее уже проучились полгода и успешно окончить его в том же 1947 году, в мае, получив специальность учителя младших классов. Именно тогда, после еще одной случайной встречи, свидания Тани и Рахима стали постоянными. Узнав о романе подруги с несостоявшимся возлюбленным, Ольга обиделась не на шутку. Их отношения с Татьяной покрылись непробиваемым льдом. Позже Ольга вышла замуж за выпускника-пограничника и уехала. Больше подруги не виделись.

- А хотелось бы ее увидеть, - говорит Татьяна Владимировна, - очень бы хотелось. Узнать, как она, где, что.

Уже позже Рахим признался, что Таня ему сразу понравилась. И вообще он тогда еще решил, что именно она станет его женой.

- А что же ты тогда бурчал, когда мы приходили? - спрашивала она его впоследствии.

- Характер дурной, - признавался Рахим.

"Я очень люблю тебя. Жизнь без тебя - бессмыслица. Твой Рахим. Никому, никогда и ни за что… Май 1947 года."

Как оказалось, он умел очаровывать не только юных дам. Мама Тани была в полном восторге от друга дочери. Хотя были у Тани и другие знакомые парни, но мама их в упор не видела, считая Рахима единственным, достойным внимания. Зятем он стал также по инициативе мамы. По словам Татьяны Владимировны, содержания тайного разговора Рахима с ее мамой она не знает. По всей видимости, он изложил все свои намерения и получил одобрение будущей тещи. Однажды они отправились на выпускной бал молодых чекистов. Там Рахим представлял Татьяну всем знакомым так: "Моя Тата", без всяких уточнений. Там же на балу им подарили бутылку вина, которую они по возвращении домой и выпили вместе с мамой за ужином. После чего уже без пяти минут теща засобиралась на ночное дежурство и тоном, не терпящим возражений, сказала Рахиму: "Оставайся". Так и началась их семейная жизнь, без всякой свадьбы.

"…Я очарован тобой, хочу быть всегда с тобой, о тебе думаю ночью и днем, сердце мое горит пламенным огнем. Родная моя, я в тебя влюблен. Август 1947 года".

Рахим уже начал работать в НКВД. Послевоенные годы кишели диверсантами, маскирующимися предателями и прочими объектами пристального внимания чекистов. Всякий раз, отправляя мужа на ночную работу, Татьяна плакала. Плакала несколько первых лет семейной жизни, и в голову лезли дурные мысли: "А вдруг убили, вдруг ранили…". Тогда такие происшествия были нередкими. Однажды, не выдержав, Таня среди ночи, вся в слезах, побежала к мужу на работу. Он долго утешал свою юную жену, терпеливо и ласково уверял, что с ним все в порядке, жив-здоров.

Он очень ценил в жене умение не задавать вопросов и не болтать лишнего, хотя жены некоторых его сотрудников подобным благоразумием не отличались, нередко серьезно подставляя своих мужей. Рахим заранее предупредил Татьяну: "Даже если ты увидишь меня на улице с какой-нибудь женщиной, не устраивай сцен. Лучше просто пройди мимо. Это только работа. Верь мне." И Татьяна верила - Рахим никогда не давал повода сомневаться в своей верности.

В те годы зарплата чекистов была более чем скромной. Поэтому Татьяна вместе с мамой, как могли, решали материальные вопросы. Между тещей и зятем царило полное взаимопонимание. Что касается родственников мужа, то они прежде чем определиться с мнением о невестке, провели, что называется, "разведку боем". В гости приехал дед Рахима. Старика приняли, устроили ему постель на печке. Дед ни с какими расспросами не лез, днем гулял по городу, приходил только ночевать и молча присматривался. Тогда Татьяна еще не знала, что беременна. Просто как-то призналась матери, что ей очень хочется соленой рыбы. Дед услышал, сходил на базар и принес эту самую рыбу. На прощание сказал только: "Кызым, роди нам сына." И уехал. А спустя какое-то время пришло письмо от отца Рахима, в котором он звал сына вместе со снохой к себе в гости. Пожелание деда вскоре исполнилось. Ровно через год после начала семейной жизни родился старший сын Байгариных - Бекбулат.

"22 августа 1948 год, 9.15 утра. Татьяна и мы с мамой были в роддоме № 1. В 9.45 мы ушли. Татьяна осталась... 11.05. Сижу дома один…Ужасно скучно. Грустно рыдает сердце. Больно. За кого? За что? За родную и милую, за близкую и любимую Татьяну, Татуську, Таку, Тату… Такая боль, которую ощущая сейчас, переживаю впервые. Это понятно? Впервые действительно и всей душой полюбил Татьяну, которая вот-вот, может быть, сейчас или через час, день, два, будет переживать самую тяжелую минуту в жизни женщин. Причем впервые!!! Отсюда и понятна глубина переживания и волнения, которыми охвачен сейчас я. Сижу и не знаю, что делать. Ничего не хочу. Единственная мечта в данный момент - это здоровье Татуськи…".

"25 августа 1948 год. Третий день не нахожу средств отвлечь свое внимание от великой в моей жизни радости, чтобы хоть на минутку спокойно посидеть, отдохнуть. Все в волнении. Сердце ежеминутно бьется сильнее и сильнее. Видимо, чувствую встречу с сыном и с тобой, которая явится для меня самым счастливым днем. Днем встречи с тобой и нашим первым сыном Бекбулатом".

А затем родились еще двое сыновей - Марат и Владимир.

КЛЮЧИ ОТ ДЖУНГАРСКИХ ВОРОТ

Абдыгали Байгарина по праву считают основоположником казахстанской разведки. Именно казахстанской, со среднеазиатской спецификой. Но это будет позже. Первой боевой командировкой была поездка в Палангу, где предстояла длительная операция по обезвреживанию банды "лесных братьев". Тогда Татьяна ждала их первенца.

"13 апреля 1948 год. Сообщаю, что я уже приехал на место. Устроился хорошо, самочувствие хорошее, только живем все раздельно от товарищей. И писать особенно нечего. 9-го отправил тебе письмо… Думаю, ты на меня не обижаешься. Напиши подробное письмо о вашей жизни. Тата, я очень и очень соскучился по тебе. Хотелось бы посмотреть на тебя. Но между нами "снега и поля". Ничего, и на нашей улице будет праздник. День встречи. Тогда и поговорим, мой товарищ, друг, моя любимая жена. И отведем душу, помечтаем... Пока заканчиваю, меня вызывают. Так что прошу извинить. Целую крепко, любящий вас Хима".

Это был тот редкий случай, когда Татьяне и Рахиму пришлось расстаться. Во время выполнения одной из самых, пожалуй, ключевых и опасных миссий Абдыгали они были вместе. В 1961 году под видом вице-консула он был отправлен в Синьцзян. Естественно, дипломатическая служба являлась лишь прикрытием для истинной деятельности Абдыгали Ахметкалиевича. Татьяна вместе с младшим сыном Владимиром поехала с ним. Старшие Бекбулат и Марат были оставлены на попечение бабушки. В Китае назревал серьезный конфликт вокруг Синьцзян-Уйгурского автономного района. Вооруженные столкновения на границе стали регулярными. Эхо даманской войны еще не утихло, впереди были бои на озере Жаланашколь. Две крупные державы - СССР и Китай стояли на пороге ядерной войны.

- Было очень страшно. Мы, жены дипломатов, занимались оформлением бумаг. Я была женой единственного комитетчика, который прикрывался дипломатической деятельностью. Ежедневно к нам шли толпы беженцев-уйгуров, чтобы получить убежище в Союзе. Их были тысячи и тысячи, просто бесконечный поток. Потом обстановка совсем накалилась. Нам запрещалось покидать здание консульства, потому что разъяренная толпа могла запросто закидать камнями, облить бензином, поджечь…

Татьяна не знает подробностей работы своего мужа. Но за полтора года деятельности нашим комитетчикам под руководством Абдыгали Байгарина удалось предотвратить, казалось бы, неизбежный вооруженный конфликт между СССР и Китаем. В Алма-Ате, столь близкой к китайской границе, люди спокойно жили ежедневными заботами, не воспринимая всерьез бомбоубежища, которые в срочном порядке оборудовали в подвалах жилых домов, и даже не подозревая, что совсем рядом, за какую-то сотню километров через пограничный рубеж текут толпы беженцев, легальных и нелегальных. Но бомба, слава богу, не взорвалась. По возвращении из Китая Абдыгали Байгарин в мирное время был награжден орденом Боевого Красного Знамени.

ТЕГЕРАН-64

В одной из центральных газет вышла маленькая статья под названием "Успех советской выставки" (сообщение ТАСС): " Иранцы проявляют большой интерес к открывшейся здесь 18 мая советской торгово-промышленной выставке. Только за вчерашний день в ее павильонах побывало около 100 тыс. человек. Иранская печать называет выставку символом укрепления дружбы между двумя странами".

Обычная заметка, характерная для советской прессы тех лет. Обычная для рядовых читателей, но не для семьи Байгариных. Они ждали этой заметки с большим нетерпением. Абдыгали Ахметкалиевич уехал в Тегеран как рабочий АЗТМ. Заметка означала, что в Тегеране все в порядке. Если бы случилась непредвиденная ситуация, такого сообщения не было бы. В Иране шла смена правительства. Задачей наших комитетчиков было определение курса нового руководства страны: проамериканского или просоветского. Связи с прежней иранской агентурой были практически утеряны. Кроме того, со стороны властей Ирана за каждым членом делегации был установлен плотный надзор. Вычисляли так называемых подсадных. Но никакого подозрения в отношении Абдыгали не возникло. Днем он показывал иранцам, как работает новый токарный станок, а вечером выполнял свою работу. Подробностей деятельности мужа Татьяна Владимировна не знает, но по возвращении Абдыгали Байгарин получил очередную награду.

СТРАШНОЕ ЭХО "КУРСКА"

Ихтияр Байгарин, брат Абдыгали, оказался в опале у родни. Его невесту Марию родственники не приняли. Но Ихтияр все-таки женился, переехал вместе с молодой женой в Магнитогорск, разорвав тем самым всякую связь с родными. Вести о нем были скудными. Двое детей: дочка Света и сын Мурат. Вот и все.

Когда Татьяна Владимировна услышала о затонувшей подводной лодке "Курск", ее внимание привлекла фамилия одного из членов погибшего экипажа - Байгарин - фамилия, редкая даже в Казахстане, не говоря о России. Абдыгали решил, что жена что-то перепутала. Но когда по телевизору были повторно названы фамилии и инициалы погибших подводников, первоначальная догадка начала приобретать страшную уверенность - Байгарин М.И. Капитан 3 ранга Мурат Байгарин действительно был среди жертв той трагедии. Уже позже в газете напишут, что он не должен был отправляться в тот рейс и оказался на борту "Курска" совершенно случайно, волею обстоятельств. На письмо с соболезнованиями от далеких родных Ихтияр ответил, что никаких отношений с ними поддерживать не может.

"… Я, конечно, про вас и семью Рахима помнил всегда… Старался, как мог, не жалея сил и здоровья, жить честно, правильно, чему учил и своих детей. Но вот чем-то не угодил Всевышнему (Аллаху или Богу), так что под старость… меня наказал Всевышний, отобрал любимого сына и оставил сиротами моих внуков, детей Мурата. Мы с женой Марией в полном безумии, душа пуста. Я плачу каждый день. Но ничего изменить нельзя. Как жить дальше, не знаем. Примите мои соболезнования по поводу кончины Рахима, хоть и немного поздновато. И большое спасибо за ваше соболезнование нам по поводу гибели Мурата, гибели неоправданной. Из-за чужих людей. Татьяна Владимировна, больше нет сил писать (ни писать, ни общаться). Вы уж извините нас. Но я больше не смогу отвечать на ваши письма. Мы оба тяжело больны душой и физически…".

Трудно судить, о чем думал несчастный отец, потерявший сына. Может быть, о том, что не случись той ссоры между ним и родственниками много лет назад, все бы могло сложиться по-другому. Кто знает… Для перенесшего незадолго до этого инсульт Абдыгали трагедия стала постоянной тяжелой темой для раздумий и разговоров. Именно это окончательно подточило и без того ослабленный организм. Абдыгали Байгарин умер осенью 2000 года. А писем от Ихтияра больше не было.

P.S. Средний сын Байгариных Марат пошел по стопам отца. Сейчас он полковник КНБ РК в отставке. У Татьяны Владимировны Байгариной шесть внуков. Средний внук Руслан сейчас служит в разведке в звании капитана. Младший после окончания школы уже твердо выбрал для себя профессию деда. Татьяну Владимировну, кроме сыновей и внуков, до сих пор навещают ее бывшие ученицы женской школы № 10, где она начала педагогическую деятельность, пришедшие к ней в класс 1 сентября 1950 года. Среди них - моя мама. Для бывших школьниц, а теперь уже бабушек, визиты к своей первой учительнице в день ее рождения 18 февраля - ежегодная традиция. И этот факт красноречиво свидетельствует о том, что слова репрессированной литовской наставницы об особом педагогическом таланте Татьяны оказались пророческими. А когда все уходят, Татьяна Владимировна остается наедине с фотографиями, письмами и воспоминаниями. Я спросила ее: "Если бы можно было вернуться в прошлое, то после всех ваших тревог, слез, страхов…". Она не дает мне договорить, на глаза наворачиваются слезы, которые она даже не пытается сдерживать:

- Я бы все вернула, не раздумывая. У нас была такая гармония, такое родство душ… Нет, кроме него, мне никто не нужен…