Юрий ДЕМКО, "Око", 2 февраля

При добыче нефти на промыслах Жетыбай и Узень на каждую тонну нефти извлекается несколько кубометров пластовых вод, и каждый кубометр содержит от 33 до 100 килограммов солей, в том числе и радиоактивных солей и изотопов "Бария-214", "Свинца-214", "Радия-226", "Тория-232", "Калия-40", которыми загрязняется оборудование и окружающая среда. И по всей цепочке от скважины до цехов подготовки нефти эти соли оседают на стенках оборудования. По заключению департамента госсаннадзора практически до 85% технологического оборудования радиационно загрязнено, имеет мощность экспозиционной дозы (МЭД) гамма-излучения от 40 до 1500 мкР/час. Это оборудование является разновидностью открытых техногенных источников ионизирующего излучения, имеющих снимаемое (нефиксированное) загрязнение.

Теоретически все пластовые воды вместе с радиоактивными загрязнителями закачиваются обратно в нефтеносный пласт. По данным отдела геологии, на месторождении Узень за период с 1965 года, т.е. с начала разработки месторождения, было извлечено под 350 млн. кубометров пластовых вод, а это значит, что около 11 млн. тонн радиоактивных солей были извлечены на белый свет из условий естественного пребывания. Теоретически все 11 млн. тонн должны быть возвращены в изначальное состояние. Фактически же какая-то часть осела на стенках оборудования, другая часть ушла в грунт на местах аварийных порывов (это так называемые амбары), еще какая-то часть осела вместе с нефтешламом в оборудовании подготовки нефти. Если допустить, что только 0,1% этих вод в пласт не вернулось, получается, около 11 тыс. тонн радиоактивно загрязненных солей остались на поверхности.

Поскольку загрязненное оборудование не проходит по учетам как источник излучения, то после демонтажа оно идет на металлолом. По данным санитарной службы, за период с июня 2003 года по март 2004 из региона было вывезено до 100 тысяч тонн металлолома. Лом вывозился автомобильным, железнодорожным и морским транспортом. Санитарной службой были проведены сотни дозиметрических обследований отгружаемого лома. И только в двух эпизодах и только на территории морского порта Актау, имеющей статус охраняемой, где радиоактивный лом невозможно просто оставить, было зафиксировано наличие радиоактивного загрязнения. Причем зафиксировано было с нарушениями установленного порядка, так что дальнейшую судьбу радиационных загрязнителей по составленным документам установить было не возможно.

Еще пример. На окраине города Актау на промбазе одного из предприятий принимали металлолом… круглосуточно. И от "могильника" химико-гидрометаллургического завода к этой промбазе в основном ночью потянулись цепочки похитителей "нержавейки". То, что отбраковывалось дозиметристом предприятия, выбрасывалось клиентами тут же у ворот промбазы. Другая часть принятого лома отмывалась, отскабливалась уже на территории промбазы. Почва, на которой производилась эта операция, была загрязнена до такой степени, что сделалась самостоятельным источником излучения.

Стало невозможно осуществление дозконтроля металла, размещаемого на грунте этой промбазы. Областная СЭС, осуществлявшая до середины 2003 года заключительную стадию дозконтроля при погрузке лома в вагоны, не могла в таких условиях обеспечить качество дозконтроля, и за пределы Казахстана мог быть отправлен радиоактивно загрязненный лом. 28 апреля 2003 года облСЭС собственнику промбазы направляет строгое санитарное предписание, в котором требует произвести дезактивацию территории, поскольку на этой самой территории допустимые нормы по гамма-излучению превышаются в 500 раз, по альфа - в 200, и по бета - в 50 раз (!). Можно подумать, что события развивались не в казахстанском приморском городе, а в предместье Чернобыля. Копия этого предписания попала в Мангистаускую областную прокуратуру, которая стала отслеживать события. Вскоре поступил сигнал о том, что с этой промбазы в больших количествах вывозится грунт, который cваливают в сотне-другой метров от промбазы. Прокуратура области санитарной службе направляет требование провести соответствующее обследование и дать заключение на предмет наличия радиоактивного загрязнения как в вывозимом грунте, так и на территории промбазы.

Полученное заключение не могло не вызвать изумления. В нем полностью отсутствовали такие формулировки, как "незаконная дезактивация", "нарушение правил обращения с радиоактивными отходами", "несанкционированная свалка радиоактивного грунта". Но было сказано, что на момент проверки на базе проводилась "очист-ка территории". Складывалось впечатление, что на предприятии проводился просто-таки очередной ленинский субботник. Загрязненного грунта на территории промбазы не выявлено, о том, куда делись те самые превышения в 500, 200 и 50 раз, - полное молчание. При этом во дворе промбазы всюду, где нет асфальта, появились полуметровые котлованы, с одной стороны, и многочисленные кучи грунта от самосвалов в степи, с другой стороны.

Поскольку нельзя было оставить без ответа вопрос о судьбе выявленного загрязнения, пришлось областной прокуратуре назначать собственную проверку с участием специалистов департамента госсаннадзора, Центра санитарных экспертиз, а для объективности - и с привлечением специалистов ТОО "МАЭК-Казатомпром".

И только в присутствии специалистов комбината участники прежних событий смогли вдруг обнаружить признаки радиационного загрязнения и в образовавшихся котлованах, и в вывезенном грунте. "И грунт, и лом, безусловно, являются разновидностью ИИИ, пребывают они фактически в бесхозном состоянии, нет таких правил, которые не нарушались бы персоналом, угроза причинения вреда здоровью людей вполне выражена, а окружающая среда уже реально загрязнена", - разъяснила на запрос прокуратуры санитарная служба.

Материалы прокурорской проверки оказались настолько убедительными, что департамент КНБ по Мангистауской области возбудил уголовное дело. Но это дело не дошло до суда. Без протокола следователи КНБ объясняли, что судебной практики по подобной категории дел не имеется, предмет очень сложный, и дело через суд могло бы и не пройти. Но город-то как загрязнялся, так и продолжает загрязняться. И когда же, спрашивается, осторожность следственная перейдет хотя бы в осторожность судебную?

У всех этих иллюстраций есть один обобщающий признак - незаконный оборот радиоактивного металлолома. Все знают: кто не рискует, тот не пьет шампанского. И до тех пор, пока представители этого бизнеса не рискуют своими лицензиями, они будут рисковать здоровьем людей. Эту проблему уже поднимала наша газета в мае 2006 года.

По Казахстанскому законодательству под радиационной безопасностью населения понимается состояние защищенности настоящего и будущего поколений людей от вредного для их здоровья воздействия ионизирующего излучения, которое обеспечивается проведением комплекса мер правового, организационного, инженерно-технического и санитарно- гигиенического характера.

Анализ приведенных реальных фактов, установленных в ходе прокурорских проверок за период более чем десятка лет, с избытком свидетельствует о том, что меры правового, организационного, инженерно-технического и санитарно- гигиенического характера в регионе как прежде, так и сегодня, абсолютно не срабатывают. А ведь еще со времен древнеегипетской государственности выведена аксиома: государственная машина не срабатывает в двух случаях - некомпетентность и продажность. Хотелось бы верить в некомпетентность.

После этого задавать вопрос: "А что же будет через 10 лет?" - просто не хочется.