Михаил Фальков, "Версия", 8 июля

Эта страна в недалеком прошлом проиграла войну с мусульманской провинцией, которая в результате получила независимость. Сегодня в ней так много мусульман-арабов, что националистические настроения находят здесь с каждым годом все больше поклонников. Но это на поверхности. На самом деле, смирившись с поражением в Алжире, Франция решила стать мостиком между Европой и арабским миром. С похожими проблемами сталкивается сегодня Россия, но нужен ли нам такой путь?

Восточный капкан

История участия Франции в ближневосточной "большой игре" насчитывает многие столетия. Ведь именно французы были главными инициаторами восьми Крестовых походов на Ближний Восток. В конце XVIII столетия Бонапарт захватил Египет и вторгся в Сирию. В середине XIX века Алжир стал колонией Франции, а в начале XX века был установлен французский протекторат над Марокко.

После Первой мировой войны Франция получила мандат на управление Сирией и Ливаном. В 1946 году физический контроль над этой областью был утерян, политически она оставалась связанной с бывшей метрополией. Как следствие в ходе начавшейся в 1975 году гражданской войны в Ливане почти 100 тысяч жителей этой страны предпочли искать убежище именно во Франции. Одновременно Париж попытался играть ведущую роль в урегулировании конфликта между враждующими группировками, даже направив в Ливан 1400 французских солдат.

Предоставление независимости Алжиру в 1962 году стало основой тесных отношений между Парижем и новыми режимами Северной Африки и Ближнего Востока. К концу 60-х окончательно прекратилось франко-израильское сотрудничество в военной области, а развитие связей с арабским миром стало приоритетной задачей. Благодаря этому Францию не затронул нефтяной кризис 1973 года. Правда, такое положение обязало Париж установить открытые контакты с Организацией освобождения Палестины и встать на ее сторону в конфликте с Израилем.

Со временем "арабская" составляющая французской внешней политики только усиливалась. Сейчас почти половина всей потребляемой Францией нефти поступает с Ближнего Востока, основные поставщики газа - Алжир и Египет. Кроме того, арабские страны покупают французскую военно-техническую продукцию, а 5-6-миллионная община бывших подданных с Ближнего Востока и Магриба превратилась в 10% французского электората.

Поэтому неудивительно, что за последние два десятилетия в стране сформировались крупные финансово-промышленные и политические группы, лоббирующие интересы арабской элиты.

Ширак и его друзья

Стремительно растущее политическое влияние мусульман ярко продемонстрировали минувшие президентские выборы. Чуть ли не самым "сильным ходом всей избирательной кампании" стало посещение Жаком Шираком Большой соборной мечети Парижа.

Вообще, Ширак был одним из первых, кто еще в конце 80-х осознал всю важность ближневосточного фактора. Еще в 1977 году он познакомился с Рафиком Харири, строительным подрядчиком ливанского происхождения из Саудовской Аравии, приехавшим в Париж для обмена опытом. По некоторым данным, спустя 10 лет аль-Харири предложил Шираку, лидеру недавно созданного "Объединения в поддержку Республики" (ОПР), помощь "своих друзей" при условии, что тот обязуется учитывать интересы Эр-Рияда в мусульманской общине Франции и на международной арене.

Став президентом в 1995-м, Ширак сохранил связи с Харири, который к тому времени занял в Ливане пост премьер-министра. Оказавшись в Елисейском дворце, бывший мэр Парижа уже в следующем году выделил Ливану пятилетнюю экономическую помощь в размере 200 миллионов долларов. Победа ОПР на выборах 1995-го ознаменовала собой и новую фазу франко-саудовских отношений. Это отразилось в укреплении связей между Службой общей разведки Саудовской Аравии и французскими спецслужбами.

Чтобы не стать аутсайдером

В отличие от партии Ширака руководство Французской социалистической партии (ФСП) осознало роль "арабского фактора" гораздо позже. Еще в 1997 годуЛионель Жоспен, ставший премьером, критично отзывался о ливанской группировке "Хезболлах", вызвав явное раздражение мусульман.

Однако с приближением президентских выборов 2002-го позицию пришлось изменить. Постепенно в окружении Лионеяя Жоспена образовалось хоть и небольшое, но весьма активное проарабское лобби. Выразителем его интересов стал директор Института международных и стратегических исследований (IRIS), признанный авторитет в своей области Паскаль Бонифас. В конце прошлого года он подготовил пятистраничную "Аналитическую записку служебного пользования", в которой достаточно четко выразил свои взгляды. Паскаль Бонифас настойчиво призывает лидеров ФСП отказаться пока не поздно от "неадекватной" позиции по израильско-палестинскому конфликту. Чтобы "не оказаться аутсайдерами" отечественной политики, он призывает открыто поддержать арабов.

Анализируя ситуацию в современной Франции, составитель документа отмечает: "Если 20 лет назад общество в одинаковой степени разделяло свои симпатии между израильтянами и палестинцами, то сегодня большая его часть, особенно молодежь, однозначно сочувствует последним". По словам Бонифаса, "подобные настроения крайне важно учитывать в ходе предвыборной кампании, не оглядываясь на реакцию еврейской общины".

Секретное оружие

Особую роль в формировании проарабского лобби сыграли тесные связи Франции и Саудовской Аравии в военно-технической области, позволившие саудовцам оказывать финансовую поддержку партийным лидерам и госчиновникам Франции.

Классический пример - история оружейного контракта Sawari-2, заключенного в Марокко в 1994 году между министрами обороны двух стран - принцем Султаном ибн Абдель Азис Аль Саудом (братом короля Фахда) и Франсуа Леотаром. Как следует из документальных материалов, по контракту Sawari-2 Франция обязалась поставить ВМС Саудовской Аравии три фрегата типа La Fayette на сумму 2,6 млрд. долларов.

Со стороны арабов решающую роль в переговорах сыграл личный представитель саудовского министра обороны Али бин-Муссалам. Он происходит из северойеменского шиитского рода и является одним из крупнейших арабских посредников в оружейном бизнесе, поддерживая отношения с главой ливийской разведки Мусой Коусом, а также руководителем йеменской исламистской партии "Йеменское единение за реформу" шейхом Абдулом аз-Зандани. Кроме него, к переговорам были причастны сам марокканский монарх Хасан II, международный торговец оружием из Дубая Мухаммад Абед аль-Халек аль-Хури и глава Службы общей разведки Объединенных Арабских Эмиратов Хиза бин-Заид. С французской стороны в переговорах участвовали представители компании Thomson CSF и тогдашний глава канцелярии министра обороны Рено Доннадье де Вабр. Последний в 1997 году стал вице-президентом Ассоциации дружбы Франции и АОЭ (GAFU), а затем - министром по европейским делам при министре иностранных дел в правительстве Ширака. Помимо этого в сделке участвовали тогдашний глава оборонного ведомства Франсуа Леотар, а также премьер-министр Эдуар Балладюр. После успешного подписания контракта в знак благодарности от саудовской Al-Radji Banking and Investment Corporation во Францию были переведены 6,9 млн. долларов.10% от этой суммы вскоре оказались на счету партии Франсуа Леотара в одном из люксембургских банков. Весной 1995-го итальянский банк Fondo Social di Coopcrazione European выдал под них крупную ссуду, которая была использована в ходе предвыборной кампании.

Впоследствии та же группа французских политических деятелей не раз лоббировала интересы Саудовской Аравии и княжеств Персидского залива. Не без их усилий в минувшем апреле была принята резолюция Европарламента о прекращении торговых связей ЕС с Израилем и установлении эмбарго на поставки оружия.

Подобным лоббированием занимаются не только политики, но и спецслужбы. Например, нынешний шеф военной разведки (DGSE) Жан-Клод Куссеран еще в 80-е годы во время службы в Ливане и Сирии не раз ходатайствовал перед своим руководством об оказании технической помощи местным спецслужбам (в частности II Бюро военной контрразведки и Службе общей безопасности Ливана).

Нельзя исключить роль спецслужб в том, что в 1995 году Франция увеличила экономическую помощь Тунису до 160 млн. долларов в год, а также предоставила одноразовый кредит в 30 млн. долларов. Одновременно по личной просьбе тунисского президента министр внутренних дел Франции Жан-Луи Дебре ходатайствовал перед Жаком Шираком о выделении крупной финансово-технической помощи спецслужбам этой арабской страны.