Матвей Вологжанин, www.from-ua.com
…пять-семь, поставил его на плиту и направился в ванную чистить зубы и мыть голову. В ту самую минуту, когда он выходил из ванной, чайник закипел.
Она Вскочила, как ужаленная, и схватила часы. Полдевятого! Опять проспала! Кинулась в ванную, наскоро умылась, выдернула какие-то вещи из шкафа, стала торопливо натягивать на себя. Долго не могла найти вторую туфлю. Когда нашла, передумала вообще надевать эти туфли и, зашвырнув их в угол, впрыгнула в легкие сандалии, схватила сумочку и выбежала на улицу.
Он Размеренным шагом зашагал к метро. Бросил взгляд последовательно: на соседские гаражи, крышу дома напротив, синее небо, дорожку, ведущую в парк. Эта комбинация образов всегда повышала ему настроение. Подойдя к пешеходному переходу, посмотрел налево, потом направо, пропустил пару машин и направился дальше.
Она Автобус ушел перед носом, пришлось ловить машину. Вспомнила, что забыла причесаться. Черт с ним, уже не до красоты. Вытянула руку. Пока ждала, вспомнила, что оставила дома документы, ради которых она, собственно, и должна была уже тридцать минут назад быть в офисе. Возвращаться совсем не было времени, и она решила ехать так, как есть, надеясь, что в нужный момент вспомнит их содержание, ведь честно пыталась все запомнить, сидела над ними до полтретьего ночи.
Он Зашел в метро, купил жетон и пошел вниз по эскалатору, чтобы размять сонные мышцы. Он не спешил – время было рассчитано до минуты. Поезда еще не было, и он пошел вперед, к седьмой от начала колонне, чтобы, выйдя из поезда, оказаться на кратчайшем расстоянии от лестницы пересадки.
Она Влетела на платформу, как сумасшедшая, чуть не сшибла какую-то бабульку с тюками и под возгласы "Совсем обалдела, смотреть надо, куда прешь!" в последний момент сумела протиснуться в закрывающиеся двери поезда. Отдышалась. Посмотрела в свое отражение, попыталась пригладить взъерошенные волосы, но вскоре махнула рукой и постаралась сосредоточиться на предстоящей презентации. Сосредоточиться не получилось. Какой-то тип с неприлично спокойным выражением лица глядел в ее сторону. Мимолетного женского взгляда было достаточно, чтобы понять, что такие, как он, никогда никуда не опаздывают. Зануда. "...Небось, даже зонт не забыл – с утра накрапывало... Точно, вон он, зонт, в левой руке". Ее этот зонт почему-то начал раздражать.
Он Отвлекся от своих мыслей, когда какая-то растрепанная девушка стремительно влетела в вагон, чудом протиснувшись в закрывающиеся двери. Он недоуменно посмотрел на нее, подумав, какое удовольствие в том, чтобы лететь куда-то сломя голову, неужели нельзя будильник на полчаса раньше поставить?! Эти взбалмошные создания вечно спотыкаются о препятствия, которые сами же себе и создают. "Без царя в голове" – очень точно сказано. Он стал наблюдать за ней от скуки, как наблюдают за непредсказуемостью теннисного шарика. Впрочем, заниматься этим ему довелось недолго: на следующей же станции она выскочила из вагона и стремглав понеслась к эскалатору. Он, не спеша, пошел следом, вежливо пропустив вперед какую-то бабульку с тюками.
Она Взлетела вверх по ступенькам эскалатора и устремилась к выходу. На бегу она вспомнила, наконец, как это ни странно, свою речь и была неописуемо рада этому – как гора с плеч свалилась. Растолкав идущих навстречу людей и врезавшись с разбегу в стеклянные двери с надписью "Выхода нет", она выскочила, было, на улицу, но тут же отпрянула назад и замерла в отчаянии: "Ну почему всегда все не так?!" Шел дождь. Дождь лил сплошной серой стеной, лил так, что даже машины останавливались у обочин, не решаясь продолжать движение.
Он Увидел толпу на выходе из метро и смекнул, в чем дело: дождь, наверное. Он надел перекинутый на левую руку плащ, протиснулся к выходу, раскрыл зонт и... увидел ее глаза. Он на мгновение замер, глядя на нее, вжавшуюся под козырек, чтобы не намокнуть, и спросил вполголоса: "Вас проводить?"
Они Шли по улице, и дождь гулко барабанил по раскрытому зонту. Зонт был большой, черный и надежный. И он подумал, что вот так, под зонтом, он и ходил всю свою жизнь, а она всегда вымокала до нитки и стучала зубами от холода, как стучит сейчас. Он снял плащ и накинул ей на плечи, быстро подавив попытки сопротивления своим успокаивающим взглядом. Ей стало как будто теплее, и он снова задумался о ней. Что заставляет ее все время отказываться от элементарного житейского комфорта? К чему так мучить себя, рисковать здоровьем? Ради чего? Она завернулась в плащ и хотела сказать "спасибо", но от холода зуб на зуб не попадал. Поэтому она лишь посмотрела на него с благодарностью и слегка пожала его локоть, за который держалась. Он безошибочно распознавал глубокие лужи и аккуратно обходил их, следя за тем, чтобы она не поскользнулась на мокром асфальте. Рядом с ним было как-то необычайно спокойно. Она так редко чувствовала себя спокойно, что сейчас тихо наслаждалась этим ощущением. Нет работы. Нет сумасшедшей гонки. Нет вообще никаких забот. А есть только он, его зонт и маленькое пространство под зонтом – крошечная вселенная, где остановилось время. А ночью они занимались любовью. Неистово, словно дикие звери. Нет, звери спариваются механически, неистово они только дерутся. Скорее, они занимались любовью, как дерутся дикие звери, дерутся не на жизнь, а на смерть. Они не помнили себя, и мир не помнил их. Они лишь выли, кусали, рвали и терзали друг друга, то выплывая на поверхность, то погружаясь снова на невероятную глубину, пока не выбились из сил и не упали оба с головокружительной высоты на дно ущелья, и волна, швыряющая их о скалы, не отхлынула, оставив почти бездыханные тела на мокром, но безумно горячем песке. Утром он должен был лететь в другой город по делам. Приехав в аэропорт, он обнаружил, что посадка на его рейс уже закончилась. Он опоздал. Выбежав из аэропорта, он налетел на тележку с чемоданами и долго извинялся перед каким-то пожилым мужчиной, а поймав такси, вдруг обнаружил, что карманы пусты – бумажник остался дома. Тогда он все понял, сел на траву, обхватил голову руками и… рассмеялся. Он смеялся так громко и заразительно, что проходящие мимо люди стали невольно улыбаться. |