ЛЕНА ЗАЕЦ, "Профиль", 26 июля
Юрий Петрович вырастил сына, посадил дерево, отремонтировал "жигули". Теперь он собирался на озеро Селигер, ловить рыбу. А что еще делать в пятьдесят лет?
И тут позвонил Иван Ильич, дружок еще со студенческой скамьи нефтехима:
- Да на кой тебе, гер, этот Селихер?! Рыбку съесть? Ты лучше слушай, что я предлагаю!
Предлагал Иван Ильич немыслимое - слетать в Таиланд. Причем бесплатно. Вся жизнь пролетела перед дальнозоркими глазками Юрия Петровича.
Ивану Ильичу всегда везло. Выпьют они, скажем, перед лекцией пива. Юрий Петрович - одну бутылку, а Иван Ильич - четыре. Но именно Юрия Петровича поймает на лестнице настоящий полковник с военной кафедры.
Соберутся на танцы. Юрий Петрович пойдет пешком провожать в Новые Черемушки болтливую дуру с первого курса, а Иван Ильич останется ночевать у дочки замминистра, прямо возле Старой площади.
Юрий Петрович подаст заявление в КПСС, а примут туда Ивана Ильича. И еще добавят с улыбкой: "Вот он, наш Ильич, как живой!"
Так и жили. Один - за всех, другой - за одного.
Но дружбе это не мешало. Иван Ильич хоть и занял приятный пост в министерстве, но Юрия Петровича не забывал и звал по-прежнему ласково - Юрка-дурка. Потому что нет на свете вещи прочней, чем юношеская дружба. А кто с этим не согласен, пусть перечитает на ночь фильм "Бригада".
С Таиландом получилось так. Иван Ильич устроил для тамошних товарищей какой-то выгодный контракт. Что-то вроде погрузки апельсинов бочками для транспортировки в Россию. Или риса. А может, кукурузы. И не важно, что Иван Ильич по должности занимался закупками нефтяного оборудования во Франции. Настоящий русский чиновник - на все руки мастер. И лудит, и починяет. И лужок, и починок, одним словом.
В ответ тайцы пригласили Ивана Ильича вместе с супругой провести две недели в своем апельсиновом раю. Стоит только захотеть!
Ивану Ильичу предложение очень понравилось: никогда еще этот скромный госчиновник не был дальше Парижа. Смущало в предложении лишь одно: "с супругой". Потому что супруга надоела Ивану Ильичу еще больше, чем Париж. Но под счастливой звездой родился нефтехимик Иван Ильич! Жена сломала ногу. Она, дура, решила заняться конным спортом. И доскакалась.
Она, конечно, сперва пригрозила мужу своей костяной ногой - дочь замминистра все-таки, хоть и покойного. Припомнила Ивану Ильичу все: и бани с девками, и папину "Волгу" разбитую, и даже журнал запрещенный диссидента Павловского, что нашла когда-то под тумбочкой.
Иван Ильич был убедителен: тайские коллеги уже поляну накрыли. Ехать надо обязательно, скандал выйдет, ООН возмутится, Джордж Буш поднимет бучу в пустыне. Короче, вздорную бабу Иван Ильич уговорил. А чтоб у той не осталось никаких подозрений, Иван Ильич позвал с собой Юрия Петровича. Про таких в советских некрологах писали: человек кристальной честности. Кстати, и водку Юрий Петрович пил именно завода "Кристалл", и совсем немного, что бережливого Ивана Ильича только радовало.
Семья провожала Юрия Петровича, как в последний путь. Он и сам прослезился, когда шасси оторвалось от взлетной полосы и Юрий Петрович бросил последний взгляд на шереметьевские березки и вспомнил про селигерскую уху...
-Уху-ху, - протянул в аэропорту Бангкока Иван Ильич. - Ну и жарища здесь! А какие все нарядные!
Юрий Петрович потел и дико озирался вокруг.
- Слушай, - тихонько толкал он в бок Ивана Ильича. - Я просто в раю.
- Тогда сними пиджак свой наконец, - отвечал Иван Ильич.
- Не могу. Я страну представляю.
- А ты представь ее голой! - захохотал Иван Ильич.
Угодливым смехом вторили ему тайские друзья, что встретили гостей в аэропорту.
Их привезли в номер шикарного отеля. За окнами шумел океан. Иван Ильич глазел на него, не в силах оторваться.
- Ну что? - подпрыгнул на кровати Иван Ильич. - Это тебе не Селигер!
Сопровождающий бросил озабоченный взгляд на большую кровать и спросил на плохом русском, не хотят ли дорогие гости поселиться в двух отдельных номерах.
- Нет! - Юрий Петрович испуганно обернулся. - Нет! Мы вместе!
Иван Ильич открыл было рот, но потом вдруг на него нахлынули приятные воспоминания про жизнь в одной комнате в общаге, про вечный спор, что лучше на ужин - лапша или макароны, про пьяные драки со студентами из "стали и сплавов".
- Ну что, Юрка-дурка? - усмехнулся он. - Тряхнем стариной?
Сопровождающий загадочно улыбнулся, поклонился и вышел, сообщив, что к ужину их позовут.
За ужином, пока Юрий Петрович сидел, широко открывая рот, подобно рыбе на берегу (не ожидал он, бедный, таких приправ), Иван Ильич произносил тост за тостом. За укрепление связей, за сближение позиций и за крепкую мужскую дружбу.
Тайцы кивали каждому слову и загадочно улыбались. Один из них, насмотревшись на страдания Юрия Петровича, соболезнующе спросил через переводчика:
- Горько?
Пьяный Иван Ильич, заслыша вопрос, встрепенулся:
- Чего? - И вдруг завыл как шафер на свадьбе: - Го-о-о-о-рько!
Тайцы дружно поднялись, потянули к русским друзьям стаканы с апельсиновым соком:
- Горько!
Иван Ильич захохотал, наклонился к потному Юрию Петровичу и поцеловал того в лысину. Юрий Петрович посоветовал Ивану Ильичу больше не пить - сердце, мол слабое.
- Сердце? - гневно переспросил Иван Ильич. - Да у меня сердце нашей Родины! - И затянул дурным голосом: - Косят тайцы траву, трын-траву на поляне...
Из ресторана утомленного Ивана Ильича уводил Юрий Петрович, крепко обхватив за бедра. Тайцы смотрели им вслед, кланялись и загадочно улыбались.
Вечером следующего дня, когда Юрий Петрович возвращался от океана в отель, его окликнул портье. В торопливой речи Юрий Петрович разобрал только одно слово: "секс".
Да, он слышал про легкость нравов в Юго-Восточной Азии, но чтобы вот так, сотрудник гостиничного комплекса, при исполнении служебных обязанностей, предлагал незнакомому человеку...
"Секс, секс", - прочирикал портье, загадочно улыбаясь. И указал рукой в сторону. Там, около бара, сидели тайские девицы в легких платьицах и посылали лысому Юрию Петровичу страстные взгляды.
Юрий Петрович покраснел и быстро зашагал к лифту.
Иван Ильич к тому моменту допил бутылку виски и был в хорошем расположении духа. Юрий Петрович рассказал о непристойном предложении.
- Да ты что, Юрка-дурка! - Иван Ильич стукнул друга по плечу, но сам не удержался и упал на кровать. - Сюда же за тем все и ездят! А девки-то хорошие здесь? А то денег сдерут, а там и подержаться не за что!
Возникла дискуссия. Юрий Петрович напоминал: они здесь чуть ли не в статусе официальной делегации, а у Ивана Ильича жена лежит с гипсом.
- Лучше бы не она, а маска ее из гипса у меня лежала, - помрачнел Иван Ильич и добавил: - Ну что, побалуемся местными рыбками?
Юрий Петрович резко замотал головой. Тогда Иван Ильич, совсем как в студенческие годы, уговорил его погулять часика два. А лучше четыре. И не сидеть под дверью с конспектами по истории КПСС!
А в дверь уже стучали. Очевидно, билась одна из рыбок...
Юрий Петрович с трудом дождался, когда стрелка на наручных часах "Зенит" обозначит два часа отсутствия. Уж очень хотелось спать после купания в океане.
В номере было многолюдно. Юрия Петровича сразу насторожило, что несколько человек были в белых халатах. Юрий Петрович раздвинул толпу и вздрогнул. Голый Иван Ильич лежал на кровати с застывшим, словно маска, перекошенным лицом. К сердцу ему прикладывали утюжки электрошока, отчего по дряблому телу пробегала судорога.
Сотрудник нашего посольства объяснил Юрию Петровичу: наступила смерть Ивана Ильича. Сердце слабое, не перенес он потрясения.
- Какого потрясения? - прошептал Юрий Петрович, но никто его не услышал.
Однако тайская медицина сотворила чудо. Ивана Ильича откачали. "Живуч наш Ильич", - усмехнулся посольский.
Через несколько дней Юрию Петровичу разрешили навестить друга. Тот лежал хмурый. С холодными руками, чистыми простынями и горячим чаем.
- Что случилось? - Юрий Петрович попытался взять Ивана Ильича за руку.
- Ты во всем виноват, Юрка-дурка, - слабым голосом ответил Иван Ильич, спрятав руку под одеяло.
И вот что открылось.
Похотливый Иван Ильич потребовал секс себе в номер. Секс доставили. Секс широко улыбался, демонстрировал стройные ножки и готовность к любым испытаниям.
Иван Ильич впился страстным поцелуем в губы тайской рыбки. Та томно извивалась, попутно стягивая с Ивана Ильича штаны. И вот, когда от вожделенья уже кружилась голова, Иван Ильич увидел рыбку "а натюрель". Она оказалась с большим хвостом. Транссексуала, если по-научному, прислали Ивану Ильичу. И его сердце этого не вынесло.
- А я-то тут при чем? - со скорбным лицом спросил Юрий Петрович.
- Ты же хотел в одном номере жить! А для них - если два мужика в одном номере с одной кроватью - значит, все понятно!
- Что понятно? - Юрий Петрович искренне недоумевал.
- А иди ты на Селигер!
Обратно в Москву летели молча. Иван Ильич не пил: теперь ему нельзя. Изгнание из рая, картина маслом. Душераздирающее зрелище. |