ЛЕНА ЗАЕЦ, "Профиль", 23 августа

Стояла ночь. В просторном, как Манежная площадь, кабинете сидели трое. Не считая портрета Путина на стене.

- Господа, - мрачно начал Владимир Устиныч, - я пригласил вас с тем, чтобы сообщить пренеприятное известие. К нам едет олигарх.

Коллеги Владимира Устиныча занервничали.

- Ну не сегодня, - успокоил их шеф, - а завтра.

- Может, уже хватит нам, а? - робко спросила Валентина Ивановна, постукивая по столу пальцами в сверкающих перстнях. - Опять эта суета, опять крики поднимутся: где у нас демократия? Почему мы только с богатыми возимся?

- А вы что хотели? - недобро усмехнулся Владимир Устиныч. - Возиться с бедными? Вы для этого сюда пришли? Ну тогда и езжайте куда-нибудь на Колыму.

- Да нет, - покраснела Валентина Ивановна. - Мне очень нравится моя работа.

- Да-да! - горячо поддержал ее Юрий Ильич. - У нас самая нужная профессия!

В кабинете повисла пауза. При этом все, словно по команде, взглянули на портрет президента, который загадочно улыбался чему-то прямо над лысиной Владимира Устиныча. Огромные напольные часы пробили полночь. На экране большого телевизора, что стоял в углу, замаячил призрак диктора Первого канала. Он что-то убедительно объяснял стране, но звук в кабинете был выключен.

- Просто жалко, что лето как-то пролетело незаметно, - вздохнула Валентина Ивановна.

Владимир Устиныч смерил тоскующую даму взглядом, насколько это было в его силах, то есть от пышной прически до изумрудной броши на груди.

- Еще бы! - грозно произнес он. - Сперва вы на Кипре загорали.

- Там было холодно! - попыталась возразить Валентина Ивановна.

- Хорошо, - кивнул Владимир Устиныч. - Сперва вы на Кипре замерзали. Потом в Италии.

- В Италии я была по обмену опытом!

Владимир Устиныч стукнул ладонью по столу. Браслет его "Лонжина" тревожно звякнул.

- А я, между прочим, все лето в Москве проторчал! От звонка до звонка! Потому что не имею право бросить наше учреждение в такой момент. Даже на дачу приедешь на выходные - сплошные звонки. - Владимир Устиныч гаденьким голосом стал изображать своих абонентов: - "Ой, а не могли бы вы с Мишей нашим как-нибудь помягче?", "А давайте в саунку сходим, перетрем там все?"

Юрий Ильич ласково взглянул на шефа:

- Ну разве они не знают про вашу неподкупность?

- Знают, - согласился Владимир Устиныч. - Но мало.

Валентина Ивановна вздохнула, отодвинула стул и подошла с сигаретой к окну. За окном шел дождь. Но даже не это так сильно огорчало Валентину Ивановну, как то, что дождь омывал новую "Ауди А-8" Владимира Устиныча. Валентина Ивановна стряхнула пепел мимо хрустальной пепельницы и пробормотала:

- А с Мишей этим мы действительно как-то уж слишком. Ничего такого он не сделал. Не хуже других.

- Валь! - не сдержался Владимир Устиныч. - Ну ты мозги себе все на Кипре отморозила! Помолчи лучше! Теперь о деле.

Владимир Устиныч повернулся к Юрию Ильичу. Тот услужливо открыл блокнот и приготовился записывать.

- Значит, так, - начал Владимир Устиныч. - Надо для этого олигарха срочно место найти.

Юрий Ильич деловито записал в блокноте: "У попа была собака".

- Куда ж его приткнуть-то? - Владимир Устиныч бросил задумчивый взгляд на карту Родины, что привольно раскинулась на стене.

"Он ее любил", - записал Юрий Ильич.

- А с чего вы взяли, - подняла брови Валентина Ивановна, - что он у нас задержится?

"Она съела кусок мяса", - вывело бойкое перо Юрия Ильича.

- Задержится! - уверенно сказал Владимир Устиныч. - Такие люди у нас задерживаются. Такое уж у нас славное место.

"Он ее убил", - резюмировал Юрий Ильич. Этот хитрец всегда под видом важнейших тезисов писал всякую чушь. Впрочем, установки начальства порой были глупей печальной повести о попе с собакой.

- Да кто он такой-то? - поднял Юрий Ильич глаза от тезисов.

- Приедет - увидишь, - махнул рукой Владимир Устиныч. - Сразу узнаешь.

- А некоторые, между прочим, - продолжала морозить упрямая Валентина Ивановна, - некоторые спокойно от нас в Англию уехали.

- Баба с воза - кобыле легче, - отрезал Владимир Устиныч, большой ценитель народной мудрости. - Все! Объявляется перерыв до завтра. Разойтись!

Наутро, ожидая шефа за чашкой кофе с коньяком, Валентина Ивановна с упоением рассказывала Юрию Ильичу про поездку в Италию. Про вина, лобстеров, море, аморе, феличиту. Юрий Ильич улыбался, делал вид, что ему очень интересно. Но при этом умело молчал и не пил коньяк. Он-то знал, что спустя несколько дней на место расфуфыренной дуры Валентины Ивановны с ее вечной сменой шуб, платьев и сумочек возьмут тихого и опытного специалиста из Питера. Можно, конечно, было постараться и в Москве такого найти, но в Питере у Владимира Устиныча обнаружилось много родственников.

Едва подъехав на своей новой "Ауди А8", Владимир Устиныч объявил, что перед появлением олигарха он хочет вместе с коллегами пройтись по зданию. Такую он взял моду в последнее время. Никто его не ждет, а он вдруг влетит - как на истребителе. Поначалу все очень нервничали. И немудрено: после пары таких рейдов были уволены несколько сотрудников. Один брал взятку за то, чтоб тайком переправить несколько цифр в личном деле. Другой знал, что первый брал взятку, и не сообщил. А третья ничего не брала, но и не давала. А Владимир Устиныч не любил, когда его не слушаются. Все-таки Владимир Устиныч не просто так, не от нечего делать долго выстраивал у себя жесткую вертикаль власти.

Но после этих спецопераций все устаканилось. Владимир Устиныч продолжал врываться в любую дверь, но окидывал притихших людей взглядом и миролюбиво произносил:

- Ничего, ребят, ничего. Продолжайте! Доверяй, как говорится, но проверяй.

Вот и сейчас он заглядывал в кабинеты, сотрудники поднимались перед ним во фрунт, но Владимир Устиныч лишь делал мелкие замечания:

- Что это у тебя на шкафу? Бюст Цицерона? Зачем он нам? Не нужен он нам. Лучше бюст Петра Великого. - И зачем-то многозначительно добавил: - От великого до смешного один шаг!

Юрий Ильич, что семенил следом, записал в блокнотик: "Идет бычок, качается".

Заглянул Владимир Устиныч и в туалет, где только что установили новую сантехнику. Несколько раз он собственноручно нажал на клавишу поверх бачка. Глядя на бурные потоки, Владимир Устиныч печально изрек:

- Нельзя дважды войти в одну и ту же воду.

Валентина Ивановна при этом покраснела. Юрий Ильич черкнул на ходу: "Вздыхает на ходу".

В целом положением вещей в своем учреждении Владимир Устиныч остался доволен. Все были готовы во всеоружии встретить сентябрь и новые требования эпохи. Тем более что число подопечных Владимира Устиныча заметно увеличилось в последнее время. А серьезный Юрий Ильич за время утреннего дозора успел закончить сагу про бычка.

Едва наша троица вернулась в кабинет шефа, как Валентина Ивановна посмотрела в окно и взвизгнула:

- Едут! Едут!

Во двор здания въезжал небольшой кортеж "гелендвагенов".

- Даже к нам не могут как нормальные люди ездить! - проворчал Владимир Устиныч. - Все понты у них.

Из центральной машины в окружении охранников, адвокатов и бухгалтеров вышел невысокий человек с тревожным лицом.

- О! - обрадовался Юрий Ильич.

Он узнал в человеке сталелитейного магната.

- А металлистов у нас еще не было! - Юрий Ильич сделал рукой подростковую козу.

И вдруг следом за магнатом выскочила девушка в скромном платьице от Nina Ricci.

- Это еще что за фифа? - удивилась Валентина Ивановна.

- Это дочка его, - зевнул Владимир Устиныч.

- А зачем ее-то он привез?

- Валь, ну ты бы хоть подумала сперва! - раздражился Владимир Устиныч. - Мы же ее будем в школу принимать, а не его!

И директор школы Владимир Устиныч, завуч Валентина Ивановна и замдиректора по АХО Юрий Ильич поспешили навстречу дорогим гостям. Правда, попутно Владимиру Устинычу пришлось столкнуться в приемной с назойливой мамашей шалопая Мишки, который еще в мае был изгнан из школы за курение (а если совсем честно - за профнепригодность самой мамаши: медсестра какая-то задрипанная!), Мамаша шалопая все еще на что-то надеялась.

- Мое слово - закон! - рявкнул на нее Владимир Устиныч. - На том стояла, стоит и стоять будет земля Русская!

И проследовал дальше, чеканя шаг.

Буквально спустя пару часов, после задушевного разговора про положение дел в педагогике и сталелитейной промышленности, в престижную московскую спецшколу с углубленным изучением английского и юриспруденции была принята Маша, "железная леди", как тут же за глаза окрестили ее преподаватели, узнав, чем занимается папа. Родители Маши долго спорили: учиться ли крошке в Англии, как было бы лучше, или в России, как всегда. Патриотизм в результате победил, но поздновато, буквально накануне учебного года. А потому папаше это стоило несколько больше, чем другим родителям - всяким звездам эстрады, депутатам Госдумы, сотрудникам МИДа (большая скидка в престижной школе была только у офицеров ФСБ).

Убирая в сейф пухлый конверт со спонсорским взносом, Владимир Устиныч назидательно сообщил Юрию Ильичу:

- Ученье - свет. За свет надо платить.

Юрий Ильич вторил шефу угодливым смехом и добавил игриво:

- Доживем до понедельника!