Светлана НИКОЛАЕВА, "Литер", 8 марта

"Я хочу быть "капитаном ХХХ". Это магическое заклинание, сдобренное тремястами долларов, позволит вам попасть в приваты мужского ночного клуба, где выверено-сладострастные танцы strip-girls захлестнут волной истомы любого рулевого. Одно условие: руками не трогать!

– Я никогда не стеснялась своей профессии, – усмехается Алена, – мне нравится стриптиз. Никогда не комплексовала по поводу обнажения – до 17 лет я работала в ташкентском цирке воздушной гимнасткой. Так что форма одежды – комбидрессы, бюстье, мини – очень схожая. Но после того, как на фестивале в Сингапуре мне подрезали страховку, я получила травмы, которые положили конец цирковой карьере. Осталась адреналиновая зависимость и страсть к кочевой жизни. Но кочевье – это от папы, он у меня цыган был: маму в Кишиневе выкрал и в Ташкент привез. Вот и я не могу сидеть на месте – приехала в Алматы. Здесь и клубов больше, и "поднимаешь" прилично.

Сейчас она совсем не похожа на ночную диву-вамп: в домашнем уютном халатике, с наскоро заколотыми русыми прядями… В колени тычется нежно-розовым носом плюшевая Шерри, настойчиво требуя ласки от только что проснувшейся хозяйки, а за окном синеют ранние сумерки.

А.: Совсем я "ночная" стала. Времени не хватает ни на хобби, ни на спорт – приходишь домой рано утром, а вечером – на работу. Даже "корпоративки" у нас проходят в родной клубной атмосфере. Проснуться днем – это для меня большая проблема. Когда приезжаю к маме, болтаем с ней до шести утра, пока не усну. Правда, окончить курсы косметолога-визажиста мне все же удалось. Ведь у стриптизерш век недолог – до 30 лет при условии, что тело будет красивым и ухоженным. Хотя клиенты все же предпочитают новеньких, 17–18-летних.

ЛИТЕР-Неделя: Как холите свое достояние?

А.: Солярий, депиляция, бикини-дизайн, татуировки, пирсинг, ну и волосы: то наращивание, то косички африканские… Фитнесом у нас занимаются те, кто склонен к полноте. Особых требований к параметрам нет, потому что у каждого мужчины свои приоритеты: кому-то нимфетки нравятся, кому-то – полногрудые, а кто-то акцентирует свое внимание на ягодицах.

ЛИТЕР-Неделя: Это правда, что большая часть стриптизерш – приезжие?

А.: Правда. Добрая половина стриптизеров в Алматы – ташкентцы. Кстати, это можно определить по работе: мы более ответственны, и парни, и девчонки. Если местные дают себе труд только раздеться и сделать пару "круток" у шеста, то наши еще и трюки показывают – шпагаты, висы на одной ноге, на руках… Есть такой дух спортивного соревнования – кто лучше "заморочится". Недавно наши девочки ездили в "командировку" в Италию, возможно, скоро поедем в Южную Корею…

Каждый самостоятельно занимается хореографией своих номеров, исключение составляют групповые выходы. Ими занимается штатный хореограф клуба.

ЛИТЕР-Неделя: Что рассказывают поработавшие на родине Чиччолины?

А.: Девчонки были разочарованы. В клубах сидят противные старые извращенцы, не очень щедрые к тому же. Те же деньги можно заработать и в Алматы.

ЛИТЕР-Неделя: У вас запредельные платформы даже просто для передвижения… Часто ли вы падаете?

А.: Бывает, ведь минимальная высота платформы – 15 см, чаще – 20, поэтому травмы и синяки у нас часты. Недавно одна девочка сорвалась с пилона… Так что в нашей работе тоже есть момент риска, наверное, это тот адреналин, который мне нужен.

Клубный вечерок перестает быть томным, когда стройнотелые strip-girls открывают парад-алле… Изящный выгиб тела, призывный манящий взгляд, со снайперской точностью разящий прямо в сердце или чуть ниже. И ритуальный танец амазонки у "поверженного" тела – пирсингованные соски, татуировки на самых соблазнительных частях женской плоти мелькают в опасной близости от теряющего самообладание клиента… И стринги стриптизерши становятся самым желанным и сексуальным портмоне: доллары, клубные кэши и отечественные тысячетенговые купюры перекочевывают со столика в зону бикини танцовщицы. Никто из девочек в профессиональных разговорах не употребляет слово "клиент", гораздо приятнее и мягче звучит "гость".

Чувственные блюзовые запилы растекаются по венам легкой волной, и кто-то делает жест в сторону администратора… Заказ приватного номера для келейного просмотра vis-а-vis с танцовщицами – "Сливочный десерт", "Я – капитан" (с фаллоимитаторами и бенвалами), секс-текила, BDSM-дуэт (садо-мазо) под Rаmstein. Такие удовольствия стоят от 100 долларов за номер в зависимости от "тяжести" обольщения.

Заработок танцовщицы – 50 процентов от заказа.

Кроме того, существует еще одна статья дохода – консумация (общение с гостями клуба за столиком). "Разводка" гостей на Belis, виски, коктейли с шампанским и прочее приносит 30 процентов от стоимости угощения.

ЛИТЕР-Неделя: Репутация strip-girls во всем мире весьма сомнительна, стереотип "краснофонарной" балерины неизбывен. Как разруливаешь ситуации с непристойными предложениями?

А.: О-оо-о! Ну, за пять лет работы в клубах я научилась это делать без резких движений. У меня есть один гость, который бегает за мной три года. Мы встречаемся и на работе, и вне ее, но отношения у нас исключительно платонические. А к другому постоянному клиенту нашего клуба я долго привыкала. Он никогда не сидит в общем зале: заходит в приват и вызывает по одной девочке, онанируя во время номеров – пока не закончит, не выходит. При этом старается попасть на тело стриптизерше. Сначала девчонки ругались, уходили, а теперь – благо размеры помещения позволяют – танцуют подальше от прыткого джентльмена. Когда приходят дамы, как правило, бизнесвумен бальзаковского возраста, заказывают дуэт "Розовый фламинго". Бывает, что и они предлагают прокатиться "в номера" и небо в алмазах. Ничего не может быть скучнее историй, когда богатые пытаются подчинить бедных девушек.

ЛИТЕР-Неделя: Чем сама предпочитаешь обольщать клиентов?

А.: Я работаю топлес, сольники и лесби-дуэты. "Розового фламинго" отрабатываю с моей милой Джульеттой. Нас связывают очень нежные отношения, хотя и у меня, и у Джулии есть любимые девушки.

ЛИТЕР-Неделя: Довольно смелое заявление…

А.: Несмотря на то, что я была замужем, а может, благодаря этому, мне нравятся женщины. Об этом знает моя мама – самый близкий для меня человек – и не пытается перевоспитывать меня. "Ты должна сама прожить свою жизнь", – всегда говорит она.

ЛИТЕР-Неделя: Думаю, большинство работающих в клубе девчонок не замужем – какой мужчина потерпит, чтобы его любимая услаждала чужие взоры?

А.: Замужних у нас нет, половина девочек предпочитает встречаться с девчонками, у остальных – бой-френды. Все просто – если девочка работает в стриптизе, значит, мужчина не может ее достаточно обеспечить.

ЛИТЕР-Неделя: Создается впечатление, что "розовый" вектор – изжиток профессии, усталость от жадных рук и сальных взглядов клиентов…

А.: Ну, не совсем так. Я действительно начала встречаться с девушкой, только когда переехала сюда. Но дело тут не в публике и не в работе. У нас хороший клуб. Есть заведения, где девушки моются в прозрачных кабинках перед полным залом… Никто из наших на такое не соглашается. Просто для кого-то "розовые" отношения – экзотическая новинка: интересно попробовать, ну а кто-то такой от природы. Все правда и неправда.

Зеленые миндалины Аленкиных глаз смеются, она привычно готовит кофе "по-черному". Тонкие пальцы холеных рук закованы золотыми ободами перстеньков. В ней чувствуется легкая ирония и снисходительность – подобные исповедальные разговоры для нее не редкость, но комментирует она рабочее и личное закулисье без кокетства и откровенно. Хотя кто знает, ведь хорошая стриптизерша – это прежде всего актриса…

ЛИТЕР-Неделя: Не возникало мысли удачно выйти замуж? Некая норвежская стрип-дива даже с королевской семьей сумела породниться…

А.: Я не интересуюсь подобными гешефтами. А семья скоро будет: любимая есть, а через несколько месяцев у меня родится ребенок. Я его очень хочу, два раза оплодотворялась, и вот получилось. Он будет похож на цыганенка (я эмбриологу клиники фотографию двоюродного брата принесла как образец), во всяком случае, мне так пообещали.

ЛИТЕР-Неделя: Значит, мечтаешь о мальчике?

А.: Мне пол не важен. Но моя сестра – она ведь чистокровная цыганка – нагадала мне двух сыновей. Я ей верю, она не ездит по ушам. Когда приезжаю в Ташкент, встречаемся с ней, раскладываем карты. Она только все время недоумевает: "Ну почему вокруг тебя одни женщины, где мужики-то?!"

ЛИТЕР-Неделя: Не боишься потерять форму? Тебе сейчас 24, пара декретных лет – будет тот самый рубеж профнепригодности?

А.: Сейчас есть много регенерирующих процедур, услуг пластической хирургии, так что не страшно. Кроме того, я – в маму, а она у меня до сих пор стройная как девочка. Хотя мама не хочет, чтобы я после родов работала стриптизершей, предлагает устроиться в салон косметологом. Ну это мы еще обсудим на семейном совете.

ЛИТЕР-Неделя: То есть возможен вариант, что ты вернешься в родной город, к оседлой жизни?

А.: Я еще не решила. Конечно, в Ташкенте у меня есть и жилье, и мама рядом. Здесь – квартиру снимаю вместе с подругой, зато нет проблем с работой и материально я обеспечена.