Начинать всегда стоит с того, что сеет сомнение. У культурных людей гораздо больше оснований напиваться, чем у некультурных. Человек пьет потому, что его желания не соответствуют его возможностям. Он никак не привыкнет к мысли, что жить должно трудно. А хочется – чтоб было просто и легко. Мы живем в цивилизации статуса: если ты занимаешь такое-то социальное положение – ты должен жить в таком-то районе, носить такую-то одежду, ходить в такие-то рестораны. Цивилизация статуса существовала всегда. Подростки моего времени щеголяли в немыслимых клешах, злоупотребляли блатным жаргоном – что тоже говорило об их статусе. Сам я вообще-то дикий. На свою свадьбу в ресторан "Метрополь" я пришел в спортивных тапочках, а галстук мне одолжил швейцар в гардеробе. Ненавижу одеваться по форме. Общий спад при наличии некоторых исключений – вот самое естественное и обыкновенное состояние искусства, литературы, в любое время и в любой стране. Мы с братом писали 40 лет назад: "Привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов". Так было – так будет. Это в России – наследственное. Все довольны. Мы умеем изменяться только в силу жестокой необходимости. Россия сейчас напоминает Веймарскую Германию конца 1920-х годов. Мы с Алексеем Германом занялись "Трудно быть богом" еще в середине 1960-х – начальство снять фильм не позволило. В 1990-х Герман снова о нем заговорил. Я тогда был уверен, что тема противостояния в России интеллигенции и власти уже не актуальна. Герман смотрел дальше меня и, похоже, оказался прав. Остается только надеяться, что всякая трагедия истории повторяется в виде фарса. Только фарс – это не обязательно смешно. Это еще и дико. Ничто так не взрослит, как предательство. Женщины не любят рассуждать. Но если начинают, то становятся крайне категоричны. XX век для меня – век ослепительных обещаний и кровавых разочарований. Ни панацеи от всех болезней не открыли, ни даже средства от кариеса, не говоря уж о раке. Бедность – не победили. Утопии – не построили. Полет на Марс Королев относил на 1990-е годы – не получилось. Разумной или даже самой примитивной жизни во Вселенной, видимо, нет. На носу – исчерпание запасов углеводородов, тотальный энергетический кризис, возвращение в начало прошлого века. Перефразируя Ильфа: мобильники есть, а счастья нет. Мужчина в сорок лет понимает, что жизнь сделана. Или не сделана. В шестьдесят он понимает, что жизнь кончена – остались пустяки. Умный, если действительно умен, не знает, что он умный. Надо смотреть на все с холодным вниманием. Страна, только-только вынырнувшая из трясины тоталитаризма, снова – и с удовольствием! – погружается в ту же трясину. Что может быть абсурднее, казалось бы? А на самом деле – естественный и закономерный процесс, движение вдоль равнодействующей миллионов воль. Будущее мира? Жить станет холоднее, голоднее, несвободнее. На самом деле мы c братом никогда не пытались предсказать будущее – мы всего лишь описывали Мир-в-котором-нам-хотелось-бы-жить.
©Б.Н.Стругацкий |