Расул Рысмамбетов, turanpress.kz, 8 октября

Пять человек, которых застрелил банковский должник – далеко не первые жертвы сложной ситуации вокруг банков, проблемных активов, заемщиков.
Некоторое время назад, в середине первого десятилетия XXI века, в Алматы началась массовая застройка. Если сейчас акимат боится общественного мнения, пытается держать баланс и притворяется третьей стороной в клинче "горожане-застройщики", то 12–14 лет назад акимат через свою структуру "Алматыжер" сам активно подавал в суд на жителей старых домов и выселял всех подряд, невзирая на протесты алматинцев.
В нынешние годы он делает все чужими руками, а раньше – акимат не стеснялся жестких решений, брать на руки кровь и слезы простых граждан. Были самоубийства, доведение до инфаркта и другие эксцессы, которые некоторые благополучно забыли, но интернет не забыл.
Правда, сейчас поговорим не о выселениях, а о проблемных активах в целом. Дело в том, что в процессе активной выдачи банками кредитов людям и компаниям, а также в ходе выделения государством миллиардных (в долларах США) траншей банкам и национальным компаниям на "прорывные" проекты – это много где прорвало не просто бизнес-материю, но и логику в целом.
Прорыв заключался в том, что некоторые банки и государство выделяло деньги на постройку активов, которые не могли окупиться вообще или в разумные сроки.
Гигантские предприятия, построенные на деньги бюджета, Банка развития Казахстана (что тоже, в общем-то, бюджетные средства), простояли больше десятка лет, пока недавно государство не удосужилось обратить на них внимание.
Правительства Казахстана чаще предлагали построить новые активы, чем реанимировать старые, потому что реанимация была не такой захватывающе бюджетоемкой. Недавно даже был не скандал, а скандальчик по поводу продажи Инвестфонда Казахстана, который продали дешевле, чем он стоил. Там сумма ущерба государству небольшая, поэтому микроскандал – мы на меньше 1 млрд. долларов даже реагировать разучились.
Как ни странно, пока готовилась статья Агентство финансового регулирования подготовило поправки в закон о стрессовых активах. По нашим данным этот вопрос с перерывами рассматривался АФР, Минфином, банкам уже больше года.
В проекте закона рынок стрессовых активов оценивается в 2,5 трлн. тенге, что составляет около 5 млрд. долларов. Однако если бы мы взяли все деньги, которые "инвестировали" в "прорывные" проекты в ФНБ "Самрук-Казына", НУХ "Байтерек", то смело можно оценить рынок плохих активов в 10–15 млрд. долларов.
Но сейчас хотелось бы коснуться только банковских проблемных активов, так как именно из-за них началась стрельба и, к сожалению, акты насилия при выселениях и отборе активов вероятнее всего продолжатся. Ведь в десятках миллиардов долларов проблемных активов есть и доля банковских проблемных займов и залогов.
Когда банк выдает кредит и клиент не может его гасить, фининститут обычно идет навстречу клиенту и предлагает реструктуризировать, то есть переподписать договор займа. Это спорное решение, однако в условиях нашей экономики – самое адекватное. Вносятся небольшие изменения, чтобы новый договор был немного модифицирован.
В случае если банк видит, что заемщик точно не погасит кредит, безнадежно опаздывает с его погашением или пытается уклоняться от платежей – тогда, тяжело вздыхая, банк забирает залоговое имущество.
Изъятие имущества у физических лиц – для банка крайняя мера, потому что это все нужно переоформлять, выделять охрану, возможно, делать ремонт. Другое дело – забирать бизнес, действующее предприятие, тут, конечно, полегче и даже выгоднее.
Изъятое имущество управляется организациями по управлению стрессовыми активами (ОУСА), которые чаще называют КУСА (компаниями). Эти структуры банки создают по одобрению регулятора.
Чаще всего эти компании управляют активами, пытаются получить деньги от должников. Нередко управленческая команда в компании остается, получает зарплату и уходит лишь после прихода управляющих от нового собственника.
Суть КУСА в том, чтобы держать активы, постепенно восстанавливать их в стоимости и продавать, чтобы погасить задолженность перед банком. Однако далеко не все банки делают это. Активы, которые находятся в КУСА, нередко уходят за небольшие деньги третьей стороне или возвращаются первоначальному владельцу через реструктуризацию.
Когда последние дни доживал БТА банк – немало его залогов после "долговой чистки" перекочевали нужным людям. "Казкоммерцбанк" также крайне выгодно для своих менеджеров распался на части. Однако, как мы знаем, многие участники тех событий стараются не приезжать в Казахстан или делают это по иностранным паспортам, а свою версию рассказывают знакомым в основном по зуму.
Похожая ситуация сейчас складывается с гостиницей Hilton Double Tree, которую Capital bank оценил в 10 млрд. тенге, а сейчас хотят забрать чуть ли не за треть стоимости.
Наша финсистема усыхает, и в 2022 году мы увидим закрытия, слияния, чистку портфелей – и в КУСА банков попадут новые активы. Это не рекордные активы, которые ушли во время перебрасывания горячей картошки из БТА, Альянса и Темир в Казком, но можно предположить, что реальная рыночная стоимость их в коридоре от сотен миллионов до миллиардов – все дело в оценке.
Проблема с КУСА в том, что экономика меняется и сегодняшние цены, по которым тот же банк оценил актив, завтра могут быть слишком низкими или слишком высокими. Ожидая роста цен на активы, банк готов несколько лет ожидать "прилива" в падающей экономике.
Приходит момент, когда банк осознает, что первоначальную цену ему никто не дает и начинает дисконтировать оценку – те самые пресловутые 48%. Поэтому пока у банков есть КУСА, банк может бесконечно долго держать проблемные активы, если у него хватает средств на выдачу новых кредитов.
Но тут есть закавыка – единицы банков активно работают со своими проблемными портфелями. А в остальных случаях КУСА – инструмент банка для владения непрофильными активами, тем самым обходя законодательный запрет на это, а также попытка вывести актив окольными путями. При этом есть мнение, что в денежном эквиваленте – серые схемы "отмыли" больше активов, чем нормальные торги.
Вот почему сейчас возник вопрос о формировании нормального рынка проблемных активов, поручение по которому озвучил глава государства в своем послании. Уже в 2022 году, если банковский рынок добровольно-принудительно начнет избавляться от залогового имущества, нам понадобятся четко действующие механизмы оценки, взимания долгов и возврата конкретных активов в бизнес – чтобы опять не объявлять банкиров в розыск и не устраивать войну в городе.
Без этого, без добровольно-принудительного возврата проблемных активов на открытый рынок – недобросовестные банки смогут годами держать активы в своих КУСА, ожидая рост или, еще хуже, реализовывая подобные активы в ущерб акционерам.
Поэтому за редким исключением по экономическим нишам и регионам, вероятно, стоит законодательно ограничить срок нахождения актива в банковском КУСА или сделать это маловыгодным для банков.
Из постоянного возврата проблемных активов на рынок можно будет извлечь большую пользу для простых граждан, экономики регионов и растущих бизнесов.
В этой связи насторожили новеллы, предложенные по стрессовым активам, например такое как расширение полномочий коллекторских агентств, чтобы они могли осуществлять доверительное управление активами, приобретенными кредиторами.
Предоставление коллекторским агентствам функций управления активами немного не идет вместе с международной практикой. Обычно управляют стрессовыми активами компании по реструктуризации, где ветеранов силовых структур меньше, чем юристов или финансистов.
В Казахстане же коллекторы чаще воспринимаются как узаконенный рэкет, совмещенный с психологическим давлением в стиле преследования, где опытный ветеран силового ведомства, одним звонком сослуживцу закрывает делает "красный" Ashyq и волчий билет.
Если кому-то в голову придет идея сделать коллекторов управляющей структурой, то это должно в корне менять суть коллекторской работы, требовать от сотрудников сертификатов, знания законов и высшего финансового образования.
Поэтому, если вкратце, то проблемные активы от банков, квазигоссектора, множественных квазиакиматовских структур обязательно должны возвращаться в бизнес оборот через максимум 1 год пребывания в "плену" КУСА и подобных компаний.
Оценку таким активам должны давать действительно специализированные компании с многолетним стажем работы.
У бывших владельцев данного имущества, конечно, должен быть приоритет и разумный дисконт при выкупе таких активов, при условии того, что они не уклонялись от платежей и доказали объективный характер своих затруднений.
Управлять проблемными активами должны отраслевые управляющие, за которыми могут стоять портфельные инвесторы, или отраслевые управляющие (команда, у которой есть опыт в конкретной экономической нише) могут инвестировать сами. Может ли инвестор быть связан с банком или нет – пусть решают законодатели.
После того, как мы в 2022 году попробуем разгрести или авгиевы конюшни банков и не съесть коней, надо быстрее браться за квазигоссектор, пока мы не наплодили еще олигархов через госзакупки и прорывные проекты.